Судьба-Полынь Книга I

Колдуны оценили — расхватав вмиг яблоки и поделив колбасу.

Внимание стражников у ворот привлекли только девушки. Лица воинов сразу расплылись в улыбках, маслянистые взгляды с интересом заскользили по стройным фигуркам. Зазвучали предложения обыскать красоток тщательнее, вдруг те под сарафанами скрывают что-то запретное. Арки уже напрягся, сжал кулаки. Выручил Тэзир. Приобняв Наю, с дурашливой ухмылкой погрозил пальцем стражникам:

— Какие хитрюги! Мне прежде немалый калым пришлось заплатить и жениться, чтобы проверять каждую ночь, что она прячет под юбкой. Иначе старейшины кинжалом по горлу чиркнули и в пропасть сбросили бы. А вы хотите задаром баб наших щупать! Не знаете горских женщин, братцы. Они же злющие и драчливые, как пещерные кошки. Морду вмиг издерут и причиндалы оттяпают, если не муж их коснется. Хотите, проверяйте. Только потом без обид, я предупреждал.

Очередь в ожидании представления сгрудилась, с возбужденным любопытством уставилась на девушек.

— Сказки рассказываешь, — фыркнул один из стражников. — Эти тихони да чтоб рожу в клочья порвали — не поверю. И чем они причиндалы оттяпают? Если ножи прячут, так не положено, сдать надо.

— Ты на ногти их взгляни. Они ими ловчее, чем ножами орудуют. Дружок мой в том однажды убедился. Теперь поет тоньше стиррса и семья ему ни к чему. У наших баб ведь прародительница — снежная волчица, вот в них дикая кровь и играет. Порой сам боюсь в одну постель с женой ложиться.

Ная с хищным прищуром зыркнула на балагура.

Стражники недоверчиво покосились на девушек, но на всякий случай отступили, сопровождаемые хохотом толпы.

— И как вы с ними управляетесь тогда? — пробормотал второй стражник.

— Любовью и лаской. Если мужиком остаться хочешь.

— Тьфу, срамота какая, под бабой ходить, — сплюнул презрительно пожилой воин. — Они почитать и бояться должны мужика, а не наоборот.

— Так у вас бабы добрые, покладистые, нечета нашим. Завидую вам, братцы. Отпустили бы вы нас уже, а то моя закипать начинает, вон, брови нахмурила, того и гляди — подерет кого-нибудь в запале! — отодвинулся от Наи с опаской Тэзир.

— Допустим, это женка твоя. А остальные кто? — продолжал допрашивать самый дотошный стражник, по виду — старший в карауле.

— Брат с женой, — указал баламут на Арки с Саей. Затем кивнул на Кайтур. — И сестра наша.

— Что-то вы не больно похожи, цвет кожи разный.

— Так у нас батька один, а мамки разные. Отец вторую жену из другого селения привез. Не по своей воле пришлось жениться. Он ее ненароком у речки заприметил с задранным подолом. Стирала, не услышала шагов. А ему ума не хватило сразу деру дать, загляделся. Вот и принудили в жены взять, раз увидел больше положенного чужаку.

— Суровые у вас законы, — присвистнул старший. Тэзир согласно кивнул, скорчив несчастное лицо. — Ладно. Ступайте. Нечего народ задерживать.

Что молодые колдуны тут же и исполнили с радостью.

— Значит, наша прародительница — снежная волчица? И в нас течет дикая кровь? — ущипнула балагура Ная, когда они свернули на соседнюю улицу.

— А что мне оставалось? — потер парень место щипка. — Лучше бы поблагодарили, что беду отвел.

— Ты ему еще припомни жену, с которой он в одну постель ложиться боится, — подзадорил Арки.

— Неблагодарные! Я их спас от досмотра стражи, а они еще козни против меня строят. Вот и выручай вас после этого.

— Делов-то, ну облапили разок. А если бы они заглянули под ваши с Наей плащи… Вот тогда бы всем не поздоровилось, — выговорила сердито Кайтур.

— Не заглянули же. Чего о том зря кудахтать, — огрызнулась Ная. — Попались бы — разговор был бы другой.

— Давайте лучше вместо ссоры на ярмарку пойдем, сладостей поедим. Я их никогда не пробовала, — предложила Сая, предотвратив намечающийся разлад.

Предложение поддержали.

Взглянуть на рыночной площади было на что. Красочные лотки с разнообразным товаром, от которого не оторвать глаз, песни менестрелей, представления бродячих актеров и циркачей, пышные наряды местных женщин, снующие всюду разносчики сладостей и соблазнительных пирожных. Площадь кишела народом. И от стоявшего гвалта у колдунов с непривычки заложило уши. Они смотрели на все это яркое великолепие ошарашено-восхищенным взором. Ничего подобного им никогда не приходилось видеть. Раздражала только теснота и толчки локтями, но леденцы и посыпанные сладкой пудрой булочки помогали пережить эти неприятности.

Поддавшись течению толпы, они переходили от одной сцены, где шли представления, к другой. Наравне с детьми хлопали в ладоши и свистели, подбадривая артистов.

— Монеты! — вдруг спохватился Арки, обнаружив срезанный с пояса кошель. — Украли!

Дернулись в разные стороны, но где ж тут вора найти? Людей — будто река полноводная. Кто исхитрился? На кого подумать?

— Сейчас я этого гада быстро отыщу, — пригрозила Ная. Выпростала из-под плаща руку, зашевелила пальцами, нащупывая ниточку жизненной силы чужака. След свежий, яркий. Подцепить — не уйдет.

Ладонь Тэзира мигом стиснула ей пальцы. Шепот всколыхнул волосы на виске.

— Забыла? Нельзя. Почуют.