Судьба смеется дважды

После пяти минут изучения, я сидел и смотрел прямо перед собой, не веря во всю эту чепуху. Но даты совпадали точно, как и в тех скрытых файлах, что мы откопали с Самиром.

– Если это правда, почему вы так уверенны, что я приму сторону против своего отца, – оцепенение спало, я пришел в себя и задал вопрос тестю. Он развел руками, будто бы вовсе не понимает, о чем я говорю.

– В любом случае, принимать решение тебе, – говорит он. Я ещё раз прошёлся по тексту, затем разорвал документ пополам. Валерий Алексеевич никак не отреагировал на это действие. – Сегодня, я хочу повидаться с твоим отцом, Рома. У тебя дома.

Тесть покинул мой кабинет, оставив меня в подвешенном состоянии. Если в бумагах изложена правда, и дело действительно было замято самим Ворошиловым в прошлом, боюсь у моего отца огромные неприятности. Я верил ему до последнего слова, что с моей матерью случился несчастный случай. А на деле было убийство, где заказчиком выступал отец. Самое ужасное, осознавать, что семья Самира тоже причастна ко всем этим происшествиям. Тогда у господина Башира была власть, и он сумел очистить свою репутацию, но не всё бывает вечным. Сегодня, если в найденных документах Самиром, подтвердится информация, полученная от тестя, я мигом вычеркну отца из своей жизни. Он до сих пор не понял, что Аль Сантини на него уже вышел – через меня. И теперь, я не считаю это предательством, это лишь малая часть моей мести за всю боль, причиненную не только мне лично, но и Анне – она должна знать правду.

Честно говоря, я жду того дня, когда наконец всё раскроется. Мне надоело жить в постоянном страхе за свою жену, что ей могут навредить. Часто вспоминаю наше первое путешествие и тот рисунок от свободного художника. Ох, если бы Анна знала, на что я пошёл, лишь бы получить его. Мысленно усмехаюсь над самим собой. Такое чудачество с моей стороны, даже я сам не ожидал от себя. Но ради единственного кусочка того непринужденного счастья можно было рискнуть своей свободой. Вечером того дня, когда мы вернулись с прогулки, Анна рано уснула, путешествие пешими прогулками уморило нас обоих, но я решил дождаться, когда сон свалит её с ног, поцеловал в губы, она начала что-то бормотать и отмахиваться. Я посмеялся, но не стал к ней больше приставать, хотя соблазн был велик. Полюбить эту девушку оказалось так легко, буквально с первых минут в том кафе, она засела где-то глубоко в моей душе, словно наши сердца, наконец, нашли друг друга. Приехав на площадь «свободных художников», я огляделся по сторонам, убедившись, что рядом никого нет, отмычкой открыл замок и пробрался в картинную галерею. Освещая фонариком комнату, заметил, что никакой сигнализации не установлено, это обрадовало меня. Ведь это фактически кража, пусть даже в нашей картине нет никакой ценности, но это для остальных, а для меня она имеет значение – на ней запечатлена наша зарождающаяся любовь. Я подошёл ближе к рисунку, всматриваясь в него ещё раз: мы – свободные чувствами, но связанные по рукам и ногам прошлым наших родителей. Осторожно вынимаю бумагу из деревянной рамки, как вдруг на пол падает клочок листочка с заметкой того юноши.

«N'oubliez pas votre place, M. Verkhovsky (Не забывайте о своём месте, господин Верховский)» – вот оно тайное послание, обещанное самим Сантини, значит мальчишка был одним из его ищеек. Он наверняка знал, что я вернусь за картиной. Тогда все мои чувства перевернулись вверх дном, на первое место вышла защитная реакция – уберечь не только себя от рук синдиката, но и не дать им узнать об Анне.

Вернувшись в обеденное время к себе домой, жду, когда приедут отец и Валерий Алексеевич. В моем кабинете нет прослушки, Самир постарался незаметно установить глушитель. Отец думает я не в игре, но сама судьба подкинула в колоду мои собственные карты. Теперь есть не только короли и пешки, но и ладьи, ситуация подобна шахматной доске, где каждый ход продумывается с особой осторожностью.

Первым прибыл Валерий Алексеевич, я заметил, что он специально приехал на такси, чтобы застать отца врасплох, ведь знает наверняка, тот видеть его не хочет. Побывав на месте отца, когда собственный друг начал ухаживать за моей, теперь, женой, отчасти, понимаю его чувства: он проиграл, но не смирился с этим поражением, лишь наоборот ждёт, когда наступит благоприятное время и нанесёт ответный удар. Я бы тоже не отступил, и тогда мы были бы заняты не тем, чем, собственно, занимаемся сейчас.

Слава богу, ещё тогда мы с Самиром смогли урегулировать этот вопрос. Он понял меня, что, если не отступит, ситуация повторится один в один, и это лишний раз докажет теорию, что дети повторяют судьбу родителей. Но мы сумели её обмануть, пусть даже этот обман всё равно нам выйдет боком.

– Ты подумал насчёт сегодняшнего разговора, – с порога спрашивает Валерий Алексеевич. Быть честным, я отложил эту всплывшую новость до тех пор, пока не буду уверен в её правдивости. Поэтому отрицательно машу головой. Тесть сел на диван и покачал головой, словно прибывая в некотором недоразумении, почему я ему не поверил.