Судьба смеется дважды

– Нам поступило анонимное сообщение, готовится преступная группировка, но ориентир на кого не указан, и раз вы являетесь частью моей семьи, я должен был вас предупредить. – Валерий Алексеевич серьёзный и слегка взволнованный, для меня это тоже в некотором роде шок. Почему именно сейчас и уж тем более анонимно. Отец внимательно посмотрел на тестя, затем кивнул головой.

– Чего молчишь, Давид? Есть идеи? – настаивает Валерий Алексеевич.

Но он лишь разводит в сторону руками и улыбается, хотя это совершенно не к месту.

– Какую гарантию ты дашь мне, что с дочерью будет все хорошо? – Валерий Алексеевич продолжает выпытывать у отца хоть слово.

– Я уже вам сказал, что с ней все будет в порядке, – вмешался я. Тесть отмахнулся от меня, как от назойливой мухи.

– На вас обоих нет никакой надежды, – почти кричит он.

– Валерий Алексеевич, на вашем месте я бы не стал так категорично воспринимать данные обстоятельства, – продолжаю настаивать на своём. Тесть встаёт с дивана и подходит ближе к моему рабочему столу, облокотившись об него руками, показывая мне свою позицию нападающего. Я встал с места и уставился на него, не хочу казаться ему, будто он может давить на меня, как это периодически делает отец.

– Рома, о чём ты говоришь? Твой отец – преступник. Да ты на себя посмотри, так и гляди, пяти минут не хватает от этой же участи. Или же я не прав? – Он что-то знает о наших делах с Самиром, и кидается этими ребусами, словно я поддамся на уловку. – Я хочу свою дочь обратно. Хватит играть в «кошки-мышки».

Мой отец внимательно выслушал Валерия Алексеевича, наверняка сделал свои выводы и пришёл к конкретному заключению. Его задумчивый взгляд, направленный на меня, точно дал понять, что последние слова тестя без внимания не остались. Он молча встаёт со стула, и направляется к двери, и в эту секунду на моих глазах случается то, чего я боялся долгое время. Анна буквально врывается в мой кабинет, и я понимаю, что какую-то часть разговора она услышала. Её поведение говорит само за себя – тело выдаёт, руки сжаты в кулаки и немного дрожат. Она смотрит сначала на моего отца, затем на своего, и лишь потом на меня.

Самое противное, что для моего это был? как сигнал к атаке, он не упустил такой возможности, насолить нам всем троим. Подходит к ней ближе, ухмыляется – знаю заранее, что собирается сделать, но продолжаю стоять на месте. Валерий Алексеевич подставил меня как пешку под удар отцу, ведь как ни ему знать, что тот подозрительный до мозга костей. Поэтому сейчас мне следует держать себя в руках. Анна сильная девушка, не первый раз даёт моему отцу отпор. Тот в свою очередь как бы обнимает её и затем она выкрикивает слова, которые ранят меня где-то глубоко внутри. Выбегает из кабинета, а Валерий Алексеевич стоит, будто оцепенел от увиденного. Мой отец начал смеяться на весь дом, его хриплый смех заставил меня ненавидеть его ещё больше, за то, что всегда использует Анну в качестве наказания для всех нас, но для каждого по-своему.

– Уйди с дороги, – тесть рванул из кабинета, отталкивая отца с пути, – у тебя совсем нет совести, Давид.

– А у тебя она есть? – отвечает тот. – У каждого из нас плата своя.

Валерий Алексеевич зло посмотрел на отца и пулей вылетел из комнаты, хлопая дверью.

Я продолжаю стоять и наблюдать за всей их перепалкой, и понимание того, что оба до сих пор ведут скрытую вражду между собой, из-за женщины, из-за того, что не смогли вовремя понять друг друга, немного ранит меня, но не настолько, чтобы я совсем забыл свою роль во всей их игре.

Отец тем временем тоже направился к выходу, но вдруг останавливается, долго смотрит в упор, как бы оценивая, готов ли услышать то, что он приготовил напоследок.

– Роман, последнее предупреждение, иначе пожалеешь, – говорит он, затем разворачивается и уходит. В этот момент на мой мобильный приходит сообщение. Проверяю от кого, и словно часы остановились, когда читаю то, что в нём написано. Самир прислал подтверждение документам от Валерия Алексеевича. С этой секунды у меня нет отца.

Решаю проверить свою жену, мне искренне жаль, что сообщение не пришло на пять минут раньше, тогда бы я точно не стоял в стороне, позволяя отцу издеваться над её чувствами. Подхожу к нашей спальне, нажимаю на ручку, но дверь не открывается, хотя на замок она не закрыта. Немного надавливаю на неё и вижу ноги Анны. Мое сердце ухнуло вниз, испугался так, что мгновенно протеснился в образовавшуюся щель. Анна лежит на полу в позе эмбриона, наклоняюсь ближе, и осматриваю её – она дышит, слава богу. Сажусь рядом с ней и смотрю на то, как сон поглотил её целиком, глаза заплаканные, губы искусанные, прикасаюсь к её щеке ладонью и глажу, словно прошу прощения за всё, что с нами происходит, затем осторожно беру её на руки и переношу на кровать, она даже не шелохнулась. Нервное, напряжение взяло своё, теперь наступила полная перезагрузка.