Судьба смеется дважды

В этот момент весь мой мир крушится под ногами, если они найдут мою Анну, то жертва Софии будет абсолютно напрасной. Кричу во всё горло, чтобы Анна положила телефон, потому как уверен тот уже на радаре. Но головорез со всей силы пинает меня в грудь, отчего я почти теряю сознание, падаю на бок и пытаюсь отдышаться, звуки получаются хлюпающими, грудная клетка, словно разрывается и горит огнём. Жмурю глаза от боли, затем сплевываю немного крови, надеюсь, этот урод мне не сломал рёбра. Наташа тем временем убрала телефон в сторону и закатилась в истерическом хохоте.

– Упс, котик, я предупреждала тебя, что будешь платить своей душой за свою женушку, – я продолжаю прерывисто дышать, чтобы хоть как-то унять боль в груди и в голове. – Кстати, милый, что она делает у твоего друга в стране? – значит, Анна набрала со стационарного телефона, чёрт возьми. – И ещё, Ромик, уж больно-то вы её все опекаете, – она крутит на пальце свой локон волос и задумчиво уставилась на меня. – Моя мать слишком привязалась к этой девке, не смогла довести дело до конца, представляешь, я отправила наёмников, чтобы проучить твою крошку, – снова хохочет, сгибается пополам, словно рассказала анекдот, – вот незадача то, Ромик, твоя ненормальная осталась жива, кстати, потом мы ещё раз нанесли ей визит, и бог ты мой, сколько у этой кошки ещё жизней?!

Наташа подходит ко мне, встаёт на коленки и приподнимает мою голову, которая и без того раскалывается.

– Зачем столько сложностей, милый, – целует меня в губы, пытаюсь сопротивляться, но из-за удара нет никаких сил, – Тебе следовало лишь быть моим, котик, – затем встаёт и уходит, бросая на выходе. – И ты будешь моим, милый.

– Сука, – шепчу себе под нос, но затем теряю сознание.

Прихожу в себя от того, что на меня вылили ведро холодной воды, в эти доли секунды раскрываю рот, чтобы вода немного смочила мне горло. Роберто уже сидит на стуле и курит сигарету, положив ногу на ногу.

– Отлично, сынок, рад, что очнулся, – затягивается ещё сильнее и выпускает колечки из дыма. Я предпринимаю попытку сесть, голова уже не так сильно болит, но грудь горит огнём.

– Роберто, чего ты добиваешься? Если тебе нужны документы отца, то спешу огорчить, я не знаю о чем ты, – говорю тихо, потому что горло саднит, вода смочила губы, но этого было недостаточно. Роберто усмехается, но не меняет позы.

– Тогда, я буду снова ждать момента, ведь Давид собирается тебе передавать свою империю, и не откажешь же ты родному отцу?

– Ты мне никто, – зло отвечаю ему.

– Ну, что ты так воспринял категорично, подумай, это шанс воссоединения семьи, – смеётся, им всем кажется всё смешным, понимаю, что цена моей жизни грош, и Сантини будет пытать меня бесконечно, требуя ответа.

– Даже, если ты мне отец, – решаю играть по его же правилам, – отчего же тогда держишь сына в богом забытым месте?

– Знаешь, Роман, твоя мать была красивой девушкой, чистой и невинной, но такой слабохарактерной, легко было подсадить её на крючок и пользоваться столько, сколько душе угодно. Но потом она забеременела и пришла ко мне, а скажи, зачем мне нужен ребенок от конченной наркоманки? – Роберто снова делает затяг сигары, – Потом эта идиотка пошла к Давиду, оказалось, она и с ним шашни крутила, молодец, не растерялась. А он и рад стараться, принял без вопросов. – Он удивлённо уставился на меня и задаёт вопрос: – Там в России все такие наивные, а, сын? Да и потом, все мне пошло только на руку, если честно.

– Даже то, что ты убил свою собственную сестру?

Он мотает отрицательно головой, выдыхая клубы дыма.

– Нет, пуля должна была достаться Давиду, – делает паузу, – за всё хорошее. Но, когда Ронеро предупредил Софию, знаешь, не стал менять колоду карт, это далеко упрощало всё. Единственное, что ребёнок Софии и Давида затерялся навсегда, но это и к лучшему. Нет проблем, нет лишних действий. Да, и слишком много было известно моей сестричке, любила совать свой нос не туда, куда положено. А, как говорят, за любое знание приходится платить, – пожимает плечами, будто это обычная беседа.

– Но это не меняет сути, – отвечаю ему, – ты так и остаёшься убийцей своей собственной семьи, а разве так принято здесь поступать? – смотрю на него в упор, он внимательно выслушал меня и лишь раз кивнул головой, подтверждая тем самым мои слова.

– Конечно, не меняет. София получила по заслугам, тем более сама выбрала такой исход, – пожимает плечами и тушит сигару о подошву своего ботинка. Затем в подвал входит второй подчинённый и говорит на итальянском:

– Signore, abbiamo ricevuto informazioni, il signor Khan-Sr. viene da suo padre e Voroshilov. Quale ordine darai? (Сеньор, мы получили информацию, к вашему отцу едет Верховский и Ворошилов, также с ними господин Кхан-старший. Какой приказ вы отдадите?)

Я внимательно прислушиваюсь, понимаю, что это моё преимущество, ведь Роберто даже не подозревает, что я их понимаю. Головорез посмотрел на меня при упоминании фамилий, но удовлетворившись моим безразличием, продолжил говорить с Роберто.