Судьба — солдатская

— У вас, барышня, аппетит не по обстановке, — проговорил он и съязвил: — Может, вам сень[23] подать?

Перед сном Чеботарев отозвал Батю в сторонку, к небольшой выямине с водою. Объяснил, что переходить шоссе и железную дорогу Ленинград — Луга без предварительной тщательной разведки места нельзя.

— Я сам завтра с утра пойду, — сказал он с такими нотками в голосе, что возражать против его решения было бы бесполезно.

Договорившись обо всем, они пошли спать. Уже темнело. На небе показывались звезды. Становилось холодно. Бойцы спали на общей под елями лежанке. Батя и Петр нашли место сбоку. Батя вздохнул:

— Выйдем, думаешь, до снега?

Сказал тихо, и так же тихо Петр ответил:

— Кто его знает, как все пойдет.

Они легли. Когда укрывались, к ним пришла и, растолкав их, легла между ними Настя. Послышался насмешливый голос Семена:

— Побудем еще так — отвыкнешь, что баба. Обличье мужика примешь.

— Не приму, — обиженно и в то же время стыдливо проговорила в темноту Настя. — Что же мне, подыхать, если я одна среди вас, мужичья?!

Утром, позавтракав, в отряде начали варить, круто посолив, на дорогу мясо.

Петр собирался с двумя бойцами идти к шоссе и железной дороге. Батя, посмотрев на него, негромко сказал:

— Поосторожнее там. — И добавил: — Старайся побыстрее. Вот-вот снега жди. Зима нас поторапливает. Поэтому я вчера и не дал «попастись» после обеда отряду на бруснике… Ночью должны дороги перейти.

Отдав Петру компас, он поковылял к мясоварам.

К шоссе Чеботарев с бойцами подошел уже часа через два.

За опушкой леса — перед шоссе и железной дорогой за ним — они остановились. По дороге пронеслись в сторону Ленинграда грузовые машины, прополз обоз — запряженные в фургоны битюги упорно тянули возы, груженные чем-то тяжелым и нужным германскому фронту… Услышали где-то далеко, за спинами, ружейно-пулеметную стрельбу. Петр прикинул: стреляли намного южнее стоянки отряда. «Из немецкого оружия лупят, — мелькнуло у него. — Полигон, может, устроен».

Это было на сотом километре по шоссе, за Сорочином.

— Тут и станем переходить, — сказал Петр, и они пошли обратно. Торопились. Шли прямиком, чтобы сократить путь. В неярких лучах перевалившего на закат солнца дремали угрюмые ели. Под ногами зыбилось болото. Подальше от шоссе болота не стало и повстречался проселок. Километра через три увидали стоявший поперек дороги грузовик. Остановились.

Грузовик стоял в таком месте, где дорога огибала невысокую горку, заросшую соснами и кустарником. Возле машины виднелись трупы.

— Да, кто-то угостил, — проговорил наконец Чеботарев, и посоветовавшись, послал одного бойца к машине, а сам с другим залег. Палец держал на спусковом крючке, готовый, если надо будет бойца поддержать огнем, в любую минуту открыть стрельбу.

Боец выскочил к машине. Махал рукой: сюда, мол. Петр и боец подбежали.

С десяток мертвых гитлеровцев было в кузове и вокруг грузовика. Ближе к горке, распластавшись, уткнулись лицами в землю двое в гражданской одежде.

Чеботарев, приказав бойцам собирать оружие и боеприпасы, подошел к гражданским. Перевернул. Один был постарше, а другой почти мальчишка — лет шестнадцати. «Братья», — думал Петр, поглядывая на их лица. Подняв лежавшие возле них немецкий легкий пулемет и нашу винтовку, бросил их в кучу, куда сносили бойцы трофеи. Бросил и увидел еще одного в гражданском же. Мужчина лежал, уткнувшись лицом в скат спущенного колеса и крепко сжав огромной рукой цевье немецкого автомата. Петр подошел к нему, нагнулся и перевернул его тяжелое тело на спину. Перевернул и… отшатнулся.

Перед Чеботаревым лежал Зоммер.

Странное чувство охватило Петра.

Первое, что он сделал, отшатнувшись, — это наступил ногой на автомат Зоммера. Взор Петра скользнул по светло-рыжей бороде и усам его, а по спине вдруг прошла мелкая дрожь — каждая поринка кожи на ней ощутила, как врезаются в тело смолистые, оставленные тесаком гитлеровца, обрубавшего ветки со ствола ели, комелечки… Тут же мелькнула перед глазами расправа с Закобуней, ожил в памяти рассказ Вали о том, как она у Сони встретила Зоммера…

Наконец, когда первое оцепенение прошло, Чеботарев огляделся — старался понять, кто же кого убил. Ему было ясно: нападение на машину совершили партизаны. Но с кем был Зоммер? С гитлеровцами или… с парнями, которые по неопытности выскочили после уничтожения гитлеровцев на дорогу и погибли от руки какого-нибудь умирающего немца? Кто убил парней? Зоммер?

В раздумьях Чеботарев пошевелил носком сапога тело бывшего друга. Подумал — беззлобно почему-то: «Предатель, все же нашел свою пулю». Хотел уже отойти, как увидал открывающиеся глаза Зоммера. Похолодев, слышал — тихое, клокочущее, но доверительное:

— Петя!.. А я… бегал… к ели. До меня кто-то…

Федор поднял было голову, но она снова упала и очень больно, показалось Петру, ударилась о глинистую кромку тележной колеи. И он, не веря еще Зоммеру, нагнулся над ним. Сунув ему под голову широкую ладонь, приподнял ее. Требовательно, но тихо спрашивал:

— Что здесь произошло?