Судьба убийцы

– Что Шут уже там и успел что-то натворить, – предположил я.

Потом вспомнил о пропавшем Серебре, и мне стало худо.

Словно в ответ на мои слова, толпа вдруг взревела без слов. Лес рук взметнулся, указывая на одну из стройных башен замка. Из окон на верхнем этаже башни на глазах у нас выпростались длинные черные полотнища. На концах у них был груз, чтобы они висели неподвижно, невзирая на ветер с моря.

– Это по Симфэ! – закричал кто-то. – Ее башня! Симфэ умерла! Благие небеса, Симфэ умерла! Одна из Четырех мертва!

Этот крик будто развязал языки всем в толпе, и на площади поднялся страшный гвалт. Я прислушался, пытаясь уловить что-то полезное в этом шквале криков, жалоб и плача.

– …еще когда мой отец был ребенком! – воскликнул какой-то человек.

И женский голос:

– Этого не может быть! Она была такая молодая и красивая!

– Красивая – да, но немолодая. Она царила в северной башне уже больше восьмидесяти лет.

– Как она умерла?

– Нам дадут пройти на остров?

Некоторые плакали. Один человек заявил, что приходил каждый год, чтобы узнать свою судьбу, и трижды виделся с самой Симфэ. По его словам, она была столь же добра, сколь и прекрасна, и у нас на глазах его окутало сияние славы, как человека, прикоснувшегося к величию. Хотя бы на словах.

По ту сторону насыпи из ворот вышел одинокий путник. Он был высок, бледен, одет в длинную свободную рубаху бледно-голубого цвета. Не торопясь, прошел по насыпи, которая уже стала подсыхать, исходя паром. Он шел грациозно и вообще держался почти как Шут в те времена, когда тот выдавал себя за лорда Голдена. Толпа перестала кричать и рыдать, многие завопили, чтобы все умолкли и послушали его, и наконец шум стих, сменившись тихим ропотом.

Я расслышал, как кто-то сказал:

– Это ведь лингстра Уэмег, верно? Тот, что служит Колтри?

Человек дошел до наших ворот, и стражники и солдаты расступились, чтобы собравшиеся на площади могли его видеть. Он выкрикнул что-то, но никто не разобрал слов. Толпа затихла.

Тот снова возвысил голос:

– А теперь расходитесь, иначе ответите за непослушание. Сегодня больше никого не пропустят. Мы в трауре. Завтра в послеполуденное время отлива смогут пройти те, кто уже купил жетоны.

Он отвернулся и пошел прочь.

– Симфэ правда умерла? Что с ней случилось? – крикнула какая-то женщина, но он и ухом не повел.

Ворота закрылись, солдаты снова выстроились в заслон.

Люди в толпе принялись кружить, обсуждая случившееся. Мы ждали в своем укрытии, надеясь, что дело не кончится бунтом. Но теперь ожидавшие не столько возмущались, сколько расстраивались из-за несбывшихся надежд и печалились из-за Симфэ. Постепенно толпа стала рассасываться, словно ветер уносил солому с поля. В разговорах, которые мне удалось подслушать, звучали раздражение и грусть, но никто, похоже, не сомневался, что завтра их пустят на остров.

Я подавил вздымающийся во мне ужас. «Ох, Шут, что же ты натворил?» – пробормотал я себе под нос, глядя на пустую насыпь.

– И что мы теперь будем делать? – спросил Пер, когда мы влились в толпу уходящих паломников.

Я ничего не ответил. Мыслями был с Шутом – возможно, в крепости. Неужели он убил Симфэ? Означает ли это, что он не нашел Би и решил отомстить? Или что его обнаружили и ему пришлось убить? Поймали ли его? Или он где-то прячется?

– Сегодня мы в замок не попадем, – подытожил Лант. – Может, вернемся на борт Совершенного и подождем, пока снова не начнут пускать людей на остров?

– Стойте! – вдруг воскликнул Пер. – Сюда. Идите сюда.

Он повел нас прочь от толпы, на обочину у берега. Жестом велев всем встать поближе, чтобы только мы могли его слышать, он прошептал:

– Мы не можем попасть в замок. Зато может Пеструха!

Мы удивленно уставились на него. Ворона сидела у парнишки на плече. Пер подставил ей запястье, и Пеструха перепорхнула туда. Держа ее на уровне своего лица, Пер с жаром заговорил, обращаясь к вороне:

– Янтарь рассказывала, что задняя стена камер на крыше – резная, в ней проделаны дырки в виде цветов и всего такого. Можешь слетать туда и заглянуть в эти дырки? Посмотреть, нет ли там Би? Или Янтарь?

Голос его задрожал, и парнишка поджал губы. Птица взглянула на него глазом-бусинкой и вдруг, ни слова не сказав, вспорхнула и улетела.

– Она летит прямо туда! – воскликнула Спарк.

Но ворона пролетела мимо замка и скрылась из виду за ним.

Пер шмыгнул носом и сказал:

– Может, она решила облететь его кругом, прежде чем садиться.

– Может быть, – согласился я.

Мы стояли и ждали. Я смотрел на море так долго, что на глазах выступили слезы.

Глава 31 Человек-бабочка