Судьба убийцы

– Вот молодец! На твоем месте я, пожалуй, поступил бы так же. – Он улыбнулся ей. – Как по-твоему, у твоего отца красивый нос?

Би подняла на меня глаза, и я показал пальцем то место, где нос мне когда-то сломали. Она никогда и не видела его другим.

– А что с ним не так? – не поняла Би.

– Да все так, – весело ответил Шут. – Я вот и твержу всем подряд: все с его носом отлично.

Он громко рассмеялся, и Лант со Спарк в недоумении обернулись к нам. Я не понял его шутки, но у них сделались такие удивленные лица, что я тоже рассмеялся, и даже Би улыбнулась, как улыбаются сумасшедшим.

Она придвинулась ко мне ближе и закрыла глаза. Боль в ноге усиливалась толчками в такт биению сердца. «Отдохни, отдохни, отдохни», – требовала боль. Нет, я не могу себе этого позволить. Тело требует поспать, чтобы исцелиться, но сейчас не время. Надо встать, помочь остальным, но Би так привалилась ко мне, не хочется ее беспокоить. Я попытался откинуться назад и ощутил спиной последний горшочек, спрятанный в пояс.

– Помоги мне, – попросил я Шута, и он отвязал горшочек.

Би даже не шелохнулась. Я рассматривал ее маленькое личико. Глаза были закрыты. Уродливые следы на ее лице поведали мне ужасную историю. Из-за шрамов, застарелых и совсем свежих, лицо перекосилось. Мне захотелось коснуться ранки в уголке ее рта и залечить ее. Нет. Не стоит будить Би. Я спохватился, что сижу, привалившись всем весом к Шуту. Я поднял голову и посмотрел на него.

– Мы победили? – спросил он меня. Улыбка на его опухшем лице вышла кривой.

– Битва не закончена, пока ты не победил.

Так говорил Баррич. Он говорил это мне много лет назад. Я потрогал раненую ногу. Она была теплой и мокрой. Мне хотелось есть и пить, и я так устал. Зато они оба со мной. И мы живы. Пусть у меня все еще идет кровь и звенит в ушах. Мы живы.

Лант на другом конце подземелья выскребал ножом раствор между каменными блоками. Пер, опустившись на колени, ковырял другой стык. Спарк подошла к стойке с инструментами. Они предназначались, чтобы проделывать дыры в плоти, не в камне. Ее верхняя губа сморщилась от отвращения, когда она выбрала одно из черных железных орудий. Я отвел глаза и встретился взглядом с Шутом.

– Мне надо пойти помочь им, – сказал он.

– Не спеши.

Шут вопросительно посмотрел на меня.

– Дай мне порадоваться немного. Тому, что вы оба со мной. Пусть ненадолго. – Мои губы вдруг изогнулись в улыбке. – Шут, у меня есть отличные новости, – сказал я. И обнаружил, что у меня еще остались силы счастливо ухмыляться. – Я стал дедом, Шут! Неттл родила девочку. Ее назвали Хоуп – Надежда. Разве не чудесное имя?

– Ты. Уже дедушка. – Он улыбнулся мне. – Надежда. Лучше не придумаешь.

Мы посидели еще немного, не говоря ни слова. Я ужасно устал, и над нами по-прежнему нависала опасность, но было так прекрасно быть здесь – с ними, и живым. Я так устал. И нога болела. И все-таки это было прекрасно. Я расслабился и позволил себе по-волчьи порадоваться тому, что есть здесь и сейчас.

Отдохни немного. Я покараулю.

Я понял, что задремал, только когда рывком проснулся. Хотелось пить, а есть хотелось уже просто зверски. Би спала, привалившись ко мне и держа меня за руку. Мы касались друг друга, кожа к коже, и я ощущал дочь частью себя самого. Мои губы медленно расплылись в улыбке, когда я ощутил ее стены Силы. Самоучка. Когда-нибудь она может стать могущественным магом. Я поднял глаза на Шута. У него был измученный вид, но Шут все равно улыбнулся.

– Я по-прежнему здесь, – мягко сказал он.

Сквозь полумрак я разглядел, что Лант снял рубашку и весь вспотел, невзирая на холод в подземелье. Вместе с Пером и Спарк он при помощи захваченных у врага мечей выскребал раствор между каменными блоками на определенном участке стены. Они уже проделали такую большую дыру, что туда можно было просунуть руку. Камень, который они вынули, был длиной и шириной с локоть, но только в ладонь высотой. Блоки в стене были сложены в шахматном порядке. Придется вынуть три сверху, чтобы удалось вытащить два снизу. А всего надо убрать не меньше шести камней, чтобы в образовавшееся отверстие смог протиснуться Пер. Нужно пойти и помочь. Я понимал это, но мое тело успело потратить все силы, пытаясь срастить рану. Осторожно пощупав повязку, я убедился, что ткань липкая и местами стоит колом от подсохшей крови. Она перестала течь. Но стоит мне встать – рана наверняка откроется снова.

Лант выпрямился.

– Отойдите, – сказа он и, когда Пер и Спарк шагнули назад, с силой пнул камень, над которым они трудились. Ничего не произошло.

– Придется еще поработать, – устало сказала Спарк.

Пер стал выскребать раствор дальше:

– А нельзя прямо сейчас заложить туда один из твоих горшков?

Она сердито посмотрела на него:

– Если хочешь, чтобы ход за стеной обрушился, можно попробовать.

Пер тихо хихикнул и продолжил работу.

Мы с Шутом сидели молча. Один из освобожденных узников вышел из камеры и медленно поковылял туда, где Пер, Спарк и Лант разбирали стену.

Подойдя, он сказал хриплым мальчишеским голосом:

– Я помогу, только дайте что-нибудь острое.