Судьба Убийцы

– Врун! – рявкнула Двалия и подступила к нему, высоко замахнувшись мясистой рукой. Он дрогнул и упал на колени, пряча голову за руками. Она огрела его наотмашь, но удар пришелся ему по костяшкам пальцев. От неожиданной боли Двалия взвыла, схватила его за волосы на макушке и принялась яростно трясти. Винделиар верещал, пытаясь отстоять свою невиновность. Я попятилась к двери, ища глазами что-нибудь, что можно было использовать в качестве оружия, опасаясь, что в любой момент они оба могут напасть на меня. Тут Двалия треснула Винделиара по голове с такой силой, что тот пошатнулся, упал на пол и, всхлипывая, свернулся калачиком. Она нахмурилась, а потом посмотрела на меня.

– Что он рассказал тебе о змеином зелье?

– Ничего, – честно ответила я и, с сожалением покачав головой, соврала, чтобы развеять ее подозрения: – В наших краях все о нем знают, но немного найдется дураков, чтобы его принять.

Она опешила:

– Нет. Не может быть. Это мое открытие! Моя новая магия, на которую способны лишь немногие из тех, в ком течет кровь Белых. – Она вперила в меня взгляд полный ненависти. – Думаешь, ты такая умная? Ты хочешь обратить его против меня. Он все рассказал мне, глупая малявка! Как ты пыталась заставить его тебе помочь, как вынудила предать меня. Тебе это больше не удастся. Обещаю. И еще: клянусь, в Клерресе тебя ждет длинная и полная боли жизнь. Думаешь, ты страдала во время этого путешествия? О, нет. Ты испытаешь все, что пережил твой отец, и даже больше.

Я не сводила с нее глаз. Она наступала. Ближе. Без оружия. На корабле все вещи надежно привязывали, чтобы непогода не устраивала на борту кавардак. Она собиралась схватить и выбить из меня все, что мне было известно. Я и сама не была уверена, что я знала и что могла сделать при помощи вновь обретенных способностей. Был ли это Скилл, как и у моего отца? Должно быть так! Не какая-то там мерзкая магия, которой она снабдила Винделиара, заставив его пить змеиное зелье. Это моя магия, магия моего рода. Но меня ей не учили, а в бумагах отца всегда говорилось, что Скилл требует постоянных тренировок.

Но ведь я сумела его применить?

Я знала, что заставила Винделиара ощутить свою былую боль и ненависть. Может быть, магия сработала, потому что он сам пытался влезть в мои мысли, или потому что я украла его силы. Могла ли я сделать что-нибудь с Двалией? Я уставилась на нее, собрав всю свою ненависть и отбросив страх. Глядя ей в лицо, я представила шрам от укуса у нее щеке, ее вонь и свое отвращение к ней. Без толку. Что я могла сделать? Способна ли я заставить ее почувствовать хоть что-то, или моя магия работала только с Винделиаром, потому что он первым пробрался в мои мысли?

Я задыхалась от страха. Самообладание – вот, что говорилось в свитках моего отца. Я сделала глубокий вдох, потом еще один. Она наблюдала за мной. Как же собраться с мыслями, если в любой момент она может на меня кинуться?

Будь охотником, а не добычей.

Волк-отец! Еле слышно, как отдаленная птичья трель.

У меня из горла вырвался рык. У нее округлились глаза, Винделиар выпрямился и сел. Нужно следить за ними обоими. Где у нее самое ранимое место? В последнее время она стала тощей и жилистой. Я попыталась вообразить, как бросаюсь на нее. Это мне удалось, но я не могла представить, что бью ее достаточно сильно, чтобы остановить. Она поколотит меня, как только доберется. И больно. Надо ударить точечно, но куда?

В ее разум.

Будь начеку. Путь, ведущий наружу, всегда ведет и внутрь.

У меня не было времени беспокоиться о его словах. Я бросила в Двалию всю свою ненависть и отвращение в надежде, что это ей навредит. Вместо того, я будто бы плеснула масло в огонь: ее ненависть устремилась ко мне, словно жадное пламя. Она прыгнула на меня, как кошка на мышь, а я, словно мышка, увернулась от ее растопыренных когтей. Она была не такой верткой и ее занесло в бок, хотя она умудрилась не врезаться в стену. Когда я нырнула под стол и выбралась с другой стороны, она ударила по нему так, что подпрыгнули все тарелки, и закричала Винделиару: «Лови ее, держи ее!». Он уже поднялся на ноги, но двигался вяло и неуверенно. Я со всей силы кинула в него мысль о том, как укусила Двалию, и была вознаграждена, когда он обеими руками схватился за щеки.

Двалия, разгорячённая преследованием, гонялась за мной вокруг стола, не выказывая признаков усталости. Я юркнула под него, чтобы перевести дух, но она принялась пинаться, оттаскивая и раскидывая стулья. Я выбралась, стараясь по-прежнему держаться с другой стороны стола, однако разбросанная мебель превратилась в помеху для нас обеих. Она дышала тяжелее, чем я, но, даже задыхаясь, продолжала кричать:

– На этот раз я тебя убью, маленькое отродье! Убью!

Она внезапно замерла, уперев руки в стол и тяжело дыша, и проговорила:

– Винделиар, ты бесполезный неудачник! Поймай ее, держи ее!

– Она укусит мое лицо! Она обещала мне это магически! Она укусит меня! – он стоял, раскачиваясь взад-вперед, и все еще прижимал руки к щекам.