Судьба венценосных братьев. Дневники великого князя Константина Константиновича

«Когда-нибудь историк с изумлением и отвращением оглянется на переживаемое нами время. Многих, к прискорбию, слишком многих русских охватила умственная болезнь. В своей ненависти к правительству за частые его промахи они, желая свергнуть его, становятся в ряды мятежников и решаются на измену перед родиной» (7 апреля 1906 г.).

Кажется, и поэзия Константина Константиновича в период бушующей первой русской революции должна быть под стать времени. Ничего подобного. Он пишет стихи, посвященные юбилею композитора М. И. Глинки, годовщине смерти дочери Натальи, родной природе. Стихи на удивление безмятежные.

Зимой

О, тишина

Глуши безмолвной, безмятежной!
О, белизна
Лугов под пеленою снежной!

О, чистота

Прозрачных струй обледенелых!
О, красота
Рощ и лесов заиндевелых!

Как хороша

Зимы чарующая греза!
Усни, душа,
Как спят сугробы, пруд, береза…

Сумей понять

…Природы строгое бесстрастье:
В нем – благодать,
Земное истинное счастье.

Светлей снегов

Твои да будут сновиденья
И чище льдов
Порывы сердца и стремленья.

У ней учись,

У зимней скудости прелестной,
И облекись
Красою духа бестелесной.

Павловск, 18 марта 1906

К ночи

Какой восторг! Какая тишина!

Благоуханно ночи дуновенье,
И тайною истомой усыпленья
Природа сладостно напоена.
Тепло… Сияет кроткая луна…
И очарованный, в благоговенье
Я весь объят расцветом обновленья,
И надо мною властвует весна.
Апрельской ночи полумрак волшебный
Тебя, мой стих мечтательно-хвалебный,
Из глубины души опять исторг.
Цветущую я созерцаю землю
И, восхищен, весне и ночи внемлю…
Какая тишина! Какой восторг!

Павловск, 21 апреля 1906

Великий князь Сергей Александрович

Революционный террор унес жизнь друга детства Константина Константиновича – Сергея Александровича. Они не походили друг на друга ни характерами, ни политическими взглядами, ни близостью к царскому престолу. Сергей Александрович считался оплотом самодержавия, одним из ближайших советников двух последних императоров, тогда как Константина Константиновича никто всерьез не воспринимал при высочайшем дворе – поэт, актеришка, либерал.

Но узы детской дружбы оказались крепче разницы в чинах, интересах и политических взглядах двух кузенов.