Судьба венценосных братьев. Дневники великого князя Константина Константиновича

Выборы состоялись. Сегодня впервые Отделение русского языка и словесности приветствует вас, господа почетные академики, и президент Академии счастлив, что на его долю выпало передать вам это приветствие.

Отделению при его образовании из императорской Российской Академии в 1841 году державной волей императора Николая I было «вверено попечение о русском слове». В чем же выражалось это попечение? В основательном исследовании свойств русского языка, в начертании сколь можно простейших и вразумительнейших правил его употребления, в издании полного словаря, в изучении истории русской словесности и славяно-русской филологии.

Ныне, с изменением некоторых параграфов положения об Отделении, к предметам его занятий прибавлены: история русской культуры, история славянских литератур, история иностранных литератур по отношению к русской, история и теория искусства, теория словесности и историко-литературной критики. Если эти предметы потребуют для их изучения трудов ученых-специалистов, то, во всяком случае, сближают Отделение русского языка и словесности с миром литературы и его деятелями. Это сближение усиливается присоединением к Отделению Разряда изящной словесности. Вам, господа, как первым членам этого разряда, предстоит сделаться связующим звеном между областью науки и миром литературы. Ваше дарование, тонкий вкус и любовь к русскому слову дает вам возможность, с одной стороны, не быть чуждыми трудов второго Отделения, а с другой – стоять в рядах представителей изящной словесности. В составлении Словаря русского языка, в критическом издании русских писателей вы, без сомнения, примете деятельное участие, состоя непременными членами комиссий по присуждению Пушкинских и других премий за литературные труды, вы, как художники слова, значительно облегчите работу ученым специалистам.

Ваш круг может и должен расти. Но да будет этот рост постепенен, чтобы служить не в ущерб Разряду изящной словесности, а к вящему его укреплению. От души выражаю пожелание, чтобы доблестный круг ваш расширялся не по веянию партийного духа, нередко свойственного печати и общественным толкам, не по личным пристрастиям и сочувствиям, а под влиянием строгой и осмотрительной разборчивости, в силу уважения к нравственному облику избираемого и всегда согласно с чуткой художественной совестью. Недаром Пушкин от истинного художника требовал взыскательности и суд его над самим собою считал высшим судом. Этот же возвышенный взгляд на поэтическое творчество должен быть приложен и к настоящей критике, задача которой – идти рука об руку с взыскательным художником и уметь понимать его.

Как от всего сердца не пожелать, чтобы каждому из нынешних и будущих членов Разряда изящной словесности, в память бессмертного Пушкина призванных пещись о русском слове, всегда и неизменно слышался пушкинский завет:

…Дорогою свободной
Иди, куда влечет тебя свободный ум,
Усовершенствуя плоды любимых дум,
Не требуя наград за подвиг благородный…

Константин Константинович остался доволен своей речью и впечатлением, которое она произвела на слушателей.

Круг почетных академиков рос, несмотря на негласное правило, что их число не должно превысить двенадцати. Вторые выборы состоялись 1 декабря 1900 года. Представлено было двадцать семь кандидатов. Больше всех голосов набрал П. Д. Боборыкин, которого рекомендовал Л. Н. Толстой (13 – «за», 4 – «против»). Избрали также юриста и литературного критика К. К. Арсеньева, очеркиста и этнографа СВ. Максимова, историка искусства В. В. Стасова.

Забаллотировали обоих кандидатов, предложенных Константином Константиновичем: графа Е. А. Салиас де Турнемир (4 – «за», 10 – «против») и князя Д. Н. Цертелева (3 – «за», 12 – «против»). Не прошли в почетные академики и такие известные писатели, как А. И. Эртель (2 – «за», 12 – «против»), Д. Н. Мамин-Сибиряк (3 – «за», 11 – «против»), Д. С. Мережковский (3 – «за», 11 – «против»).

Великий князь остался недоволен вторыми выборами. Но самыми злосчастными оказались третьи, когда 25 февраля 1902 года кроме восьмидесятичетырехлетнего А. В. Сухово-Кобылина избрали Максима Горького.

«Горький пользуется большим успехом, книги его расходятся десятками тысяч, но несомненно, что как ни значительно его дарование, оно не заслуживает такой преувеличенной славы. Самому же ему избрание принесет вред, еще больше вскрутив голову молодому писателю» (27 февраля 1902 г.).