Судьба венценосных братьев. Дневники великого князя Константина Константиновича

Константин Константинович проголосовал против Горького, но вместе с еще тремя единомышленниками оказался в значительном меньшинстве. Что ж, Горький так Горький. Великий князь отдал сообщение о выборах в «Правительственный вестник», где его и напечатали 1 марта. Встретившаяся на выставке исторических портретов в Академии Наук 6 марта вдовствующая императрица Мария Федоровна подозвала его и попеняла об избрании Максима Горького. Но это была еще не беда. Во второй половине дня великого князя вызвал к себе министр народного просвещения П. С. Ванновский, который показал ему полученное от Николая II письмо. Император писал, что возмущен случившимся в Академии Наук, ибо политическая неблагонадежность Горького не позволяла даже выдвигать его в кандидаты. «Ни возраст Горького, – гневался государь, – ни даже коротенькие сочинения его[83] не представляют достаточное наличие причин в пользу его избрания на такое почетное звание».

Когда в «Правительственном вестнике» 10 марта появилось сообщение об отмене результатов выборов в почетные академики Алексея Максимовича Пешкова (Максима Горького), как состоящего под следствием по политическому делу, российскую общественность возмутил не столько сам этот факт, а то, что он подавался от имени Академии Наук, чье первоначальное решение не должно иметь обратной силы.

«Драматизм положения президента[84], – писал В. Г. Короленко 24 марта 1902 года Ф. Д. Батюшкову, – заключается в том, что по Высоч[ай]шей же воле не было опубликовано о Высочайшей воле, а подписано объявить от имени Академии».

На самом деле не государь бесцеремонно переложил свое решение на плечи академиков, а Константин Константинович проявил инициативу, не желая навлекать бурю негодования общественности на Николая II.

«Мы согласились с Петром Семеновичем [Ванновским], что лучше убедить Государя взять назад свое решение ввиду того, что лучше не пользоваться в данном случае Государевым именем, а устранить избрание Горького в силу закона о состоящих под следствием[85]» (6 марта 1902 г.).

На заседании Академии Наук 7 сентября 1902 года было объявлено, что вследствие отмены избрания Максима Горького В. Г. Короленко и А. П. Чехов просят не считать их больше академиками. Великий князь никак не отреагировал на это сообщение.

Главная академическая работа продолжалась в Отделении русского языка и словесности: издание словарей, «Памятников древней письменности», «Византийских хроник», исследований творчества классиков русской литературы и т. д. Разряд же изящной словесности занимался главным образом присуждением Пушкинских премий, изданием «Академической библиотеки русских писателей» и участием в юбилейных торжествах деятелей культуры. Детище С. Ю. Витте и Константина Константиновича не оставило заметного следа в истории русской литературы.

«Гамлет»

Временами Константин Константинович по году, а то и больше не ощущал творческого вдохновения, стихи не получались, а литературный труд стал потребностью. Тогда он брался за переводы: то «Мессинской невесты» Шиллера, то «Ифигении в Тавриде» Гете, то «Гамлета» Шекспира.

«Думаю начать перевод «Гамлета» и даже начал 1-го числа первые строки» (2 июля 1889 г.).

«Обыкновенно я запоминаю наизусть один-два английских стиха и перевожу их в уме где придется, на ходу, в свободную минуту» (9 октября 1892 г.).

«Ночью мне не спалось, вставал и переводил «Гамлета». Очень трудно, но в этом и заключается прелесть работы» (20 августа 1893 г.).

«Прозу «Гамлета» переводить скучнее, а иногда даже и не легче, чем стихи» (7 июня 1895 г.).

«Вчера Гамлет у меня умер. Как трудны его последние слова! Эти дни я живу переводом, и он меня поглощает. На днях под его впечатлением я перепугал жену, сказав ей: «Королева умерла!» Я разумел мать Гамлета» (5 октября 1897 г.).

Спустя два дня была поставлена последняя точка. Но еще предстояла большая работа над предисловием, рассказом о первых представлениях трагедии в Европе и России, правкой строк, которыми августейший переводчик остался недоволен.