Судьба-злодейка

– Плохо жила. Трудно… Но главное – в родном доме, а не в каком-то интернате. Я уже к тому времени и так всю домашнюю работу самостоятельно делала: бабушка болела сильно, она была сердечница, много двигаться не могла – губы синели. Так я – и в магазин, и в доме убрать, и обед приготовить… Привыкла, в общем. На мать-то надежды не было. Бывало, бабушка уговаривала ее что-то по дому сделать, чтобы меня освободить, но мать отмахивалась только: мне, говорит, эти тряпки-швабры на работе надоели! Как будто мне они не надоели… Я же с первого класса всегда при ней была, помогала, чем могла. – И вдруг засмеялась: – А помнишь, как ты меня шуганул из класса, где я уроки делала?

Еще бы не помнить… Роман даже порозовел от смущения:

– Да, припоминаю… Но я же не понял тогда тонкости момента. Подумал: чего это малышня домой не ушла? Давно пора бы…

– Я мать ждала, чтобы с ней вместе домой идти. Бабушка так велела. Чтобы, значит, мать по дороге никуда не завеялась с друзьями-собутыльниками. Но ей даже собутыльники не были нужны. Когда мы шли домой, она уже всегда бывала подшофе. Думаю, у нее под рукой обычно была припрятана заветная чекушка. И пока я в пустом классе делала уроки, она у себя в подсобке тихонько «остограммливалась», после чего спокойно шла домой. И ничего нельзя было с этим поделать. Но до состояния полной невменяемости она тогда не напивалась, конечно. Все-таки тогда еще были у нее какие-то внутренние тормоза. А со смертью бабушки тормоза отказали напрочь. Кого ей было стесняться – меня? И не думала…

Под ее рассказ Роман допил бульон и попросил еще.

Марина обрадовалась:

– Вот молодец! Есть не хочешь, так хоть бульон пей. Он еще горячий, кстати.

Забрав опустевшую чашку, она ушла в кухню, а Рома задумался. Интересно, каково это – не иметь никакой родни, кроме матери-алкоголички? Нерадостно, конечно… Вот что бы он сам делал в такой ситуации?

Честно хотел это представить, но не получалось. Никак. Он рос в благополучной семье, всегда был окружен родительской любовью и заботой прочих родственников. Это была данность. И представить себя на месте этой несчастливой девочки ему не удавалось.

– Вот, держи! – Марина вручила ему чашку с бульоном. – Он уже не такой огненный, но еще горячий. Пей на здоровье. Может, поспишь потом? А то я заболтала тебя совсем…

– Нет-нет, что ты! Мне в самом деле интересно. Сам я сейчас собеседник так себе: оказывается, для разговора нужно много сил, а у меня их совсем нет. Так что ты рассказывай, а я буду молча слушать. Так и время скоротаем.

– Ну ладно. В общем, чем старше я становилась, тем ниже опускалась мать. Когда я была в старших классах, она уже и на работу не ходила. Я всё сама делала. После уроков. Мы с директрисой так договорились. Потому что если бы мать хоть раз показалась в школе в непотребном виде, ее сразу пришлось бы уволить. И на что бы мы тогда жили? Тем более пенсии бабушкиной с ее смертью мы лишились. Так что директриса оформила маму на полторы ставки, чтобы денег было больше, поэтому работы у меня было невпроворот. Но я всё успевала! Только вот уроки делала по ночам, когда мать уже спала. Поэтому аттестат получила с тройками, учиться дальше не пошла.

– Стоп! А как же ты персональным переводчиком устроилась?

Она округлила глаза:

– Каким еще персональным?

– Ну как же, я помню хорошо: ты на Тошкиной свадьбе обслуживала супружескую пару. Ну на площади, возле Вечного огня!

Марина тихонько рассмеялась:

– Скажешь тоже… Я на том сувенирном рынке просто подрабатывала. Меня даже реализатором не взяли. Просто была на подхвате. Старшей куда пошлют. А когда к нам забредали иностранные гости, я переводила по мере надобности. Ты как раз застал такой момент. Вообще-то та пара к шалям расписным приценивалась. Это для них экзотика. А тут свадьба подъехала, да с таким шиком! Супругам этим стало интересно. Оно и понятно… У них же всё по-другому… Муж побежал фотиком щелкать, а жена у меня всё выспрашивала о традициях наших свадебных. Я и рассказывала ей, что знала. А как свадьба уехала, они тоже ушли. А как выглядят настоящие переводчики, я знаю. Видела несколько раз, как Лера привозила группы туристов. Кстати, как они с Тошей поживают? Я его уже сто лет не видела, и спросить не у кого. Тоша счастлив?

Роман пожал плечами:

– Надеюсь, да. Мы на такие темы не разговариваем. Чего я буду в душу лезть человеку? У нас с ним много других интересных тем. По работе.

Ну не рассказывать же ей, что Лерка цепляется к нему при каждом удобном случае. Из-за этого и с Тохой приходится держать дистанцию. Если соприкасаться не только по работе, но и в приватной жизни, так от этой липучки просто житья не будет! А если Антон поймет, что Лере не муж интересен, а Полынин, так его же и обвинит! И попробуй докажи, что Ромке она и даром не нужна…

Хлопнула входная дверь, и мужской голос прокричал надтреснутым тенором:

– Эй, хозяйка, ты где там?

Марина подхватилась:

– Это дядя Гриша!