Судьба-злодейка

Роман прыснул вслед за Мариной. Им, выпускникам английской спецшколы, это было непонятно и казалось очень смешным. А с другой стороны – если бы им надо было прочитать иероглифы, они бы, наверное, тоже бы просили переводчиков писать русскую транскрипцию, хотя бы для начала.

Отсмеявшись, Марина продолжила:

– Я тогда, чтобы сэкономить время и не делать глупую работу, попросила поставить песню, и стала пропевать английские слова, чтобы они со слуха запоминали правильное звучание. В общем, одну песню пропела, а они в это время смотрели в текст, запоминали. Вторую пропела. Они совсем притихли. Я так расстроилась: неужто, думаю, совсем бестолковые, даже с текстом и переводчицей не понимают? А они, оказывается, по другой причине притихли. После третьей песни Мишель спросил меня, где я так петь научилась – в хоре школьном или в музыкалку ходила? А мне так смешно стало! Ром, ну ты представляешь, да? Где я – и где музыкалка?

Роман подумал. Конечно, не с Маринкиным счастьем…

– А что, ты поешь хорошо?

Она пожала плечами:

– Я не знаю… Мишель сказал, что у меня абсолютный слух и от природы поставленный голос. Меццо-сопрано. Господи, я и слов таких не знала! Но его парни подтвердили, что да, вокальные данные у меня замечательные. Я спросила: а мне-то что до этого? Тогда Мишель попросил меня спеть субтоном, речитативом. Я опять ничего не поняла. Он объяснил, что это значит петь тихо, почти и не петь, а как бы наговаривать текст под музыку. Я попробовала. Ребята мне подыграли, я тихонько напела. Они стали аплодировать! Думала – смеются, а они правда остались очень довольны. И тут Мишель спросил, не хочу ли я стать в их коллективе вокалисткой.

Роман хлопнул в ладоши:

– Вот это да! Вот так просто? С базара – и на эстраду? Прямо сказка какая-то…

Марина зарделась:

– Ну не то чтобы на эстраду… Просто согласилась с ними петь по корпоративам. Причем у них было выступление прямо этим вечером, и он хотел, как сам сказал, «обкатать меня на публике». Но надо же было хоть немножко порепетировать! Поэтому он предложил мне на базар не возвращаться, остаться с ними. Отработать хотя бы две песни. Больше бы мы просто не успели. Я согласилась. А что мне было терять? Сам подумай.

Роман молча кивнул. Марине действительно терять было нечего, а вот приобрести она могла многое. Его это история увлекала всё больше.

– В общем, мы за день успели сделать две песни: одну я пела соло, другую – в дуэте с Мишелем. Конечно, они со мной намучились… Сами между собой перекидываются какими-то терминами музыкальными, а я же ничего не понимаю! Специально для меня расшифровывали. Но худо-бедно отрепетировали обе песни. И в тот же вечер состоялся мой дебют. Кстати, я имела успех! Когда я отработала обе песни, ушла в уголок. Думала, что больше сегодня петь не буду. И так переволновалась! Шутка ли – петь, да еще и перед таким количеством людей! Там фирма какая-то праздновала свою годовщину. Люди такие солидные, в костюмах. Дамы в золоте с ног до головы. И тут – я, здрасьте! В общем, села я в уголке, переживаю момент, смотрю на Мишеля и остальных музыкантов. А потом публика снова стала требовать меня на сцену. А у меня же репертуара нет практически! Снова я исполнила те две песни, что уже исполняла. Больше же мы ничего не подготовили, не успели! А народ кричит мне «бис»! Что делать? Мы отошли в сторонку с Мишелем посовещаться. Он спросил, могу ли я петь а капелла. Я опять глаза выкатила. Он объяснил, что это просто голосом, без музыкального сопровождения. Ну, это – сколько угодно! Когда у бабушки еще силы были, мы с ней по вечерам именно так и пели: без музыки, зато на два голоса. Она меня научила. Мишель обрадовался, сказал: пой, что хочешь, пока народ слушать желает. А народ уже деньги понес Мишелю. Понимают, что программа заказанная выполнена, дальше песни будут сверх нормы. Мишка мне подмигивает и кивает: давай, дескать, на сцену, раз публика просит! Я стала петь а капелла. И «Тонкую рябину», и «Вдоль по улице метелица метет», и «Шумел камыш» – как же без него… А в конце мне даже «Катюшу» заказали, представляешь? И подпевали всем залом! В общем, успех мы имели грандиозный!

Роман слушал с обладевшим видом. Да не врёт ли она?… Чтобы с базарной площади – и в певицы, любимицы публики? Заливает, точно! И он решил ее немножко осадить:

– А как же любимая школа? Если ты весь вечер песни пела, кто же полы мыл?