Судьбы кружение

В свои 5-7 лет, я весила пятнадцать килограмм, так что подлетала я к самым верхушкам, некоторые слабонервные отворачивались, им было страшно смотреть. Да и я сама, когда летела вниз, чувствовала, как пальцы мои слабеют и только была одна мысль, лишь бы не сорваться, но вида никогда не показывала, что страшно. Вниз, вверх – дух захватывало, аж дыхание перехватывало, но азарт брал свое. Тетка Марья, наша соседка стояла в стороне старалась незаметно креститься и что-то шептала себе под нос. Наверно молилась за меня неугомонную. Была у этой тетки Марьи привычка оббежать всех соседей узнать новости, рассказать сплетни, а где и от себя что-то придумать. С раннего утра затопит печку, завтрак, обед и ужин готовились одновременно, что в горшках, что в чугунке, а жирная яичница на сале в чугунной сковородке. А сама, как говорила моя мама, пошла по дворкам бегать.

– Ань, – забегая к моей матери, начинала она полушепотом свои рассуждения и доводы – ты знаешь, что у Любки дочка Валька от нашего бригадира Павла, видели люди как он к ней захаживал.

Моя мама, не поворачивая головы от печки говорила:

– Марья, иди, займись своими делами, без тебя разберутся у кого, чьи дети.

Не обидевшись тут же бежала к жене Павла, тетке Зине. Это у них была баня и по субботам соседи ходили мылись, парились.

– Зин, – кричала она с порога – можно к тебе сегодня в баню и Толька мой придет. Зин, хороша ваша баня.

Тетка Зина кивала, а Марья уже мчалась на второй край поселка рассказать, кто вчера напился, у кого огород зарос травой. Успевала все.

А баня была очень даже необыкновенная. Стояла она за огородами, чуть ли не на колхозном поле. Сама небольшая, какая-то вся черная с маленьким-маленьким оконцем. Трубы не было и топилась она по-черному. Когда дрова разгорались, начинал валить серый дым из окна и дверей. Внутри стены были все в черной саже и нужна была большая осторожность, чтобы после мытья выйти и не испачкаться и не всегда это удавалось. Приходилось опять наливать воду и тереть бока и ноги. На самый жаркий дух вначале шли мужики. Когда я была поменьше отец брал меня с собой и однажды так хлестал меня веником, что чуть не запарил, я пыталась вырваться, но силенок было уже мало и я уже теряла сознание. Слава Богу мужики вырвали меня из рук отца, а потом кто-то из них рассказал это моей матери. После этого я уже ходила с ней и сестрой Тамарой. Дух уже был не жаркий, парились, терли друг другу спины, а мама приговаривала, обливая водой: «Как с гуся вода, так с вас худоба».

А если была зима выбегали одеваться в предбанник, туда наметало снега через крышу и мы босиком распаренный стояли на снегу – это было приятно. А дома уже был вкусный чай, мама заваривала его на душистых травах. Пекла вкусные пироги и этот банный день был такой светлый и радостный. А веники отец заготавливал в июле: брал колхозную лошадь, запрягал в телегу, в помощницы и меня прихватывал. Ехали мы в лес, нарезали полную телегу березовых веток, а потом отец вязал их, подвязывал на чердаке и они проходили там медленную сушку, а какой был березовый аромат. Он немного позже построит свою баню, как только закончит постройку нового дома. Баня получилась светлая, просторная, мыться было в ней одно удовольствие и топилась она не по-черному, но ходили к нам мало кто. Тетка Марья, мамина подруга Болдовчиха, да её муж – дядя Толя. К нам даже в сад никто не ходил, ко всем лазили, а к нам нет. Не хотели с Саловым связываться. Фамилия моего отца Салов. Но вот когда купили родители телевизор к нам приходили пол поселка, сидели где, кто мог. На полу, на стульях, на диване, ведь в то время телевизор был такой редкостью. Смотрели всё подряд. Просто был интерес сам факт, как он показывает, некоторые подходили ощупывали, обглядывали со всех сторон, пытаясь понять схему такого чуда. Первый телевизор появился у наших соседей. Жили они не бедно, по сравнению с нами, но к ним никто не ходил, а вот где мои родители взяли деньги, я до сих пор не знаю. И отец гордился такой дорогой покупкой, поэтому никто не трогал, даже когда был выпивши. Телевизор был небольшой с маленьким экраном, с какой-то приставкой и трансформатором, который держал напряжение, а оно постоянно падало и мой брат Шурик всегда кричал:

– Людка, напряжение упало, телевизор не показывает!