Судьбы людские

Мины падали то тут, то там, нанося урон личному составу. От огня пулеметов можно было спрятаться за броню, от мин некуда.

Справа и слева от дороги зыбучие пески – с дороги не свернешь. Командир батальона оказался сильно контужен. Не говорил, а только мычал, показывая рукой на Устюжанина. Было ясно, что надо брать командование на себя, организовывать оборону, не ждать, когда моджахеды один за другим сожгут БТР. В первую очередь надо было подавить огневые точки противника, которые наносили наибольший урон. С двух БТР открыли огонь по крупнокалиберному пулемету, который вскоре замолчал, но миномет бил без остановки. Устюжанин передал командование командиру 2-й роты. Взял комендантский взвод и по руслу реки стал пробираться к миномету. Русло было неглубокое и сильно петляло. На четвереньках, сдирая кожу на коленках, продвигались к миномету. От последнего изгиба забросали миномет гранатами.

У молодого солдатика граната выскользнула из рук и упала под ноги Устюжанина. Он сорвал с головы каску, накрыл гранату и ногой вдавил ее в песок. Взрывом его отбросило на камни. Стрельба прекратилась. Духи отходили. Устюжанин то терял сознание, то приходил в себя. К месту боя подходили другие батальоны. По отходящей к горам группе духов вели огонь вертушки. Настоящего боя не было, а батальон потерял четыре БТР: два на подрыве и два сожженные ракетами, двое убитых и шестеро раненых.

Враги потеряло в несколько раз больше, только около миномета валялось шесть окровавленных тел, и при отходе к горам до двух десятков расстрелянных с вертолетов. Замешкайся начальник штаба, потерь бы было больше.

Майор Устюжанин помнил, как его занесли в санитарный вертолет. Вертушка дергалась вверх-вниз, преодолевая горные перевалы. Головные боли усилились, порой были такими сильными, что кратковременно терял сознание. Кричал от боли и матерился, что никогда не допускал даже в бою. Палата была офицерская, в ней находились молодые лейтенанты, двухгодичники, призванные из гражданки и брошенные в жерло войны.

Рядом лежал пожелтевший, без обеих ног, ампутированных до колен, с обострившимся носом и пробивающимися усиками, лейтенант Пономарев Саша из Томска. Многие молодые офицеры не могли понять, что от них требовалось. Сверху приказывали не трогать мирное население, а ночью эти люди, которые днем улыбались на базаре, устраивали засады на дорогах, ставили растяжки и фугасы. Устюжанин задумывался, кому это надо, чтобы молодые ребята, не увидевшие жизни, не оставив о себе память в потомстве, погибали на чужой земле, которая их не принимала и отвергала. Кому нужны эти голые горы и засыпанные песком полупустыни, где жизнь теплилась только в донах рек. Страна, в которой люди находились при феодализме. Государственная власть существовала номинально, каждый народ, заселявший страну, жил по своим родовым законам. Города можно было назвать условно. Наличием цивилизации в некоторых аулах можно было назвать электричество. Керосин был основным источником тепла, света и приготовления пищи.

Во многих аулах были еще первобытно-общинные родовые отношения в семье.

Устюжанин, хорошо усвоивший теорию марксизма-ленинизма, никак не мог понять, какие замыслы были у американцев и советского руководства.

Американцев, в этой стране, недолюбливали больше, чем русских, кроме вооружения афганцев и создания военных баз на территории Афганистана они ничего не планировали.

Вырвать такую большую страну из нищеты – на это надо было не одно десятилетие.

Советский Союз никому не угрожал. Американцев пугало усиление влияния Союза на экономику Индии, поэтому американцы вооружили Пакистан, натравливая на Индию, используя повод борьбы за спорные территории. Афганистан становился пробным камнем в единоборстве после Вьетнама. Учитывая ошибки войны во Вьетнаме, американцы решили вести борьбу чужими руками, подыскивая себе союзников, задабривая и подкармливая их.

Устюжанин думал: «Американцы рвутся к мировому господству – это понятно. Партийное руководство Союза к переустройству мира на социалистической основе, но о каком социализме может идти речь в этой полудикой стране, где нет даже зачатков демократии. На это нужно время. Нельзя торопить исторические процессы, когда они созреют, сами вырвутся наружу, только тогда их надо умело направить по правильному пути: или грабительского капитализма или первых ростков социализма, как в союзе».

Олег возмущался: «Не туда мы пошли, не туда влезли. Надо укреплять экономическую мощь своего государства, повышать жизненный уровень в азиатских республиках. Тогда там будет вера в социализм больше, чем в мусульманство, только тогда можно показывать кукиш американцам.

Они бы и сами не сунулись, убедившись в вере азиатских народов в социализм. Азиатские республики, населенные родственными народами – узбеками, таджиками, туркменами, были бы для них примером процветающей жизни. И народы Афганистана не восприняли бы американцев и они были бы вынуждены сами уйти оттуда, чтобы не увязнуть, как во Вьетнаме».