Судьбы передвижников

Когда в 1852 году снаряжалась тихоокеанская экспедиция, Боголюбову предложили принять в ней участие в качестве члена экипажа, почти не сомневаясь, что моряк-художник не откажется от предстоящих ярких впечатлений. Но Алексей Петрович серьёзно осваивал новое поприще и не захотел отвлекаться, на мольберте его ждала картина, претендующая на золотую медаль. Верность Боголюбова избранному делу достойна уважения уже хотя бы потому, что несла в себе немалый риск. Блестящая будущность живописца выглядела для него довольно призрачно на фоне реальных завидных перспектив морского офицера. И действительно, несмотря на ободряющий первый успех, живопись воспитанника академии Алексея Боголюбова всё ещё была несколько застенчива, однообразна, пестрела множеством ненужных деталей. Навязанный учебными программами традиционный романтизм сбивал начинающего художника с толку, мешая отделаться от искусственности ради верности натуре. Но трезвая самокритичность Боголюбова помогала решительно «карабкаться» к вершинам подлинного мастерства.

Ещё не до конца определившийся с главной темой дальнейшего творчества, «перебирая себя по костям», Алексей Петрович пришёл к заключению, что его основные персонажи – это всё-таки «корабли и море, а пейзаж – дело второстепенное». С этим осознанием он принялся за написание конкурсных работ, и в сентябре 1853 года Совет Академии художеств постановил удостоить Боголюбова большой золотой медали за три картины с видами Ревеля и одну – с видом Петербурга.

Заслуженная награда открыла Алексею Петровичу заманчивые перспективы традиционного пенсионерства в Европе, но тут грянула Крымская война, подсказав новоиспечённому художнику-маринисту много свежих сюжетов. За «Альбомом подвигов Черноморского флота в 1853 и в 1854 гг.», изданным Боголюбовым по горячим следам отражённых в альбоме событий, последовал масштабный императорский заказ. Николай I поручил художнику исполнить семь больших картин на ту же тему, и, несмотря на суровую реальность военного времени, морского офицера отправили в отставку с одновременным назначением художником Главного морского штаба. Данное обстоятельство позволило не откладывать пенсионерскую поездку, и в апреле 1854 года Алексей Петрович Боголюбов пересёк границу отечества, дабы без устали совершенствоваться, прильнув душой и талантом к богатейшей сокровищнице европейской живописи.

Германия с её жемчужинами Дрезденской галереи сменилась в маршруте живописца Брюсселем и Антверпеном, где русский художник знакомился с творчеством Рубенса и Ван Дейка, не забывая, конечно, беспрестанно писать с натуры. В дорожной карте Алексея Петровича значилась и Швейцария. В этой стране не обошлось без общения с известнейшим в то время пейзажистом Александром Каламом. Слухи о приближающейся холере принудили перебраться в Италию. Переезжая из города в город в компании товарищей по Академии художеств, Боголюбов беспрестанно рисует, пишет этюды. В Милане русские художники рассмотрели знаменитую фреску Леонардо «Тайная вечеря», пребывавшую тогда в плачевном состоянии. А весной 1856 года находившегося в Неаполе Алексея Петровича одолели симптомы сердечного недуга. Доктор нашёл причину болезни в специфике здешнего климата.

Впрочем, задерживаться в Италии Боголюбов не собирался, ему необходимо было подготовиться к созданию серии картин, посвящённых Синопскому бою и другим знаменитым черноморским баталиям Крымской войны. Нуждавшийся в натурных зарисовках художник отправился к местам недавних морских сражений. Работать пришлось в сложных условиях: в воздухе Синопа ещё пахло порохом, не радовала и погода. Однако все эти трудности в сравнении с последующим событием стали казаться обыденными мелкими неприятностями. На отчалившем от Синопа пароходе Боголюбова подло обокрали. В чужой стране художник лишился разом всех денег и документов. Алексею Петровичу пришлось озаботиться поиском хоть какого-нибудь источника заработка. Ему повезло, нашлась работа ретушёра в салоне фотографии. В свободное время Боголюбов усердно зарисовывал виды Константинополя, и однажды интерьер салона украсило отлично изображённое ретушёром английское судно. Молва об этом распространилась среди британских офицеров, и капитан английского корабля «Король Георг» за приличное вознаграждение заказал русскому художнику «портрет» своего корабля. Так неунывающая работоспособность и, конечно, талант помогли Алексею Петровичу преодолеть труднейшую ситуацию, в которой он оказался по прихоти судьбы. Повезло и позднее: случайно встреченный знакомый генерал помог официально удостоверить личность оставшегося без документов художника.