Судьбы разведчиков. Мои кембриджские друзья

До июня 1941 года Бёрджесс почти не давал знать о себе, и лишь нападение Германии на Советский Союз дало ему повод выступить с целой серией репортажей и радиопередач о России — новой союзнице Великобритании. Он говорил по радио на самые разнообразные темы: о литературе, экономике, искусстве и науке России. Гай предложил даже своему руководству кандидатуру Энтони Бланта на роль комментатора по вопросам искусства, хитро добавив:

— Доктор Блант будет самым замечательным лектором по искусству, поскольку он не коммунист.

В проведении просоветской пропаганды по Би-Би-Си Гаю помогал английский журналист, уроженец Австрии, Питер Смоллетг, тоже агент НКВД. Смоллетт познакомился с Филби в Австрии в 1934 году и время от времени общался с членами кембриджской группы. В 1940 году ему удалось устроиться на работу в министерство информации. Когда же в июне 1941 года его приятель Брендан Брэкен занял пост министра в коалиционном правительстве Черчилля, Смоллетг получил должность начальника Русского отдела. Почти на всем протяжении войны Смоллетт отстаивал интересы Советского Союза во всех областях, будь то экономика, культура, политика или военное дело. Он организовывал стационарные и передвижные советские выставки по всей Англии. Естественно, работа в Би-Би-Си занимала у него значительное время, благодаря Бёрджессу, его главному союзнику в этом учреждении. Их обоих «контролировал» «Генри».

В то время Гай сделал еще один ловкий ход, пожалуй, самый яркий. Он организовал интервью с одним из своих коллег-журналистов Эрнстом Генри («нелегалом» НКВД), который уверенно заявил, что не сомневается в победе Советской Армии, хотя та и отступала тогда по всей линии фронта. С из ряда вон выходящей бравадой он даже осмелился рассыпаться в похвалах советской разведке, которую определил как «самую лучшую в мире».

В 1943 году Бёрджесс вновь продемонстрировал свой талант. Сталин решил распустить Коминтерн. Нужно было придать СССР новый облик, представить советский строй как самый гуманный, отнюдь не агрессивный, более соответствующий взглядам союзников. Советскому Союзу в то время во что бы то ни стало необходимо было, чтобы Черчилль открыл второй фронт. Роспуск Коминтерна — символа мировой революции, пугающего Запад, — должен был показать миру, что наступила новая эра в отношениях между СССР и другими государствами. В своих передачах Бёрджесс изо всех сил старался довести эту идею до сознания радиослушателей.

По указанию «Генри» он расширил число своих контактов, заводя дружбу с людьми, занимавшими важные посты в таких учреждениях, как Форин Оффис или министерство обороны. Пока шла война, он в любое время мог свободно заходить в главные здания этих министерств. Все часовые и вахтеры знали его в лицо, и он запросто разгуливал там, куда даже членам парламента не было ходу.

В эти же годы Гай установил дружеские отношения еще с одним очень интересным для нас лицом — Деннисом Проктором — личным секретарем бывшего премьер-министра Стенли Болдуина. Проктор, как и Бёрджесс, выпускник Кембриджа, был членом общества Апостолов и знал Бёрджесса задолго до того, как Гай поступил в университет. Проктор бесхитростно открывал Бёрджессу различные аспекты политических связей Великобритании и Соединенных Штатов. Он, не задумываясь, со всеми подробностями рассказал Бёрджессу о секретных переговорах между Рузвельтом и Черчиллем во время конференции в Касабланке в январе 1943 года. Проктор сообщил ему также бесценнейшую информацию о том, что союзники планируют высадку в Сицилии в июне 1943 года, а широкомасштабное вторжение на территорию Франции отложили до 1944 года.

В августе 1943 года немцы потерпели тяжелое поражение в битве на Курской дуге, и в это же время Проктор упомянул в беседе с Бёрджессом о «Квадранте» — секретной встрече между Черчиллем и Рузвельтом, которая произошла в Квебеке. В ходе этой встречи оба лидера решили сделать операцию Оверлорд (высадка войск на побережье Франции с помощью танков-амфибий) главным звеном заключительной стадии войны, а также одобрили средиземноморские планы Эйзенхауэра, предусматривавшие высадку на итальянский полуостров. Эта ценнейшая информация была передана Сталину через Бёрджесса и поступила намного раньше того, как оба наших союзника соблаговолили известить Сталина о своих намерениях.