Судебный дознаватель фараона (СИ)

— Надеюсь, теперь ты многое обо мне понял, — его мощная лапища соскользнула с девичьей щечки и сжала упругую грудь. Девчонка закусила губу. Гормери отвел взгляд. Который тут же уперся в похабную картинку, на которой нарисованный мужчина делал то же самое с нарисованной женщиной.

— Атон! — взвыл молодой писец.

— Только его здесь и не хватает, — хохотнул развратный карлик и прильнул губами к груди девицы. Та застонала так, как будто он из нее жизнь высасывал. Гормери скривился.

— Хеси!

— Да, господин!

— Определи этого ненормального в верхние покои. И отправь слуг в порт, чтобы они принесли наши вещи.

Все это Анхатон умудрился проговорить, не выпуская сосок изо рта. Гормери ринулся за Хеси с таким энтузиазмом, словно за его спиной начиналась не любовь, а война.

Комната оказалась такой, какой и должна быть в подобном заведении. По центру стояла огромная кровать. Собственно, на этом все. На светло-желтых стенах порхали разноцветные нарисованные бабочки. И в мерцающем свете больших напольных масляных ламп казалось, что крылышки их действительно шевелятся. На гладком полу из серой плитки раскиданы мягкие циновки. Тоже разноцветные. Комната полная любви и радости. И днем, и ночью.

— Хозяин приказал устроить вас наилучшим образом.

Гормери вздрогнул, он и забыл уже о женщине, которая его сюда привела. Так хотелось упасть на кровать, закрыть глаза и закончить этот сложный, полный разнообразных впечатлений день. Чужой огромный и суетный город давил на него. Все время хотелось вырваться, вдохнуть полной грудью. Но не получалось. Словно он метался по душной каморке с замурованным выходом.

Хеси протиснулась мимо него и, обойдя огромную кровать, жестом пригласила в проем, ведущий в смежные покои. Гормери быстро пошел следом, надеясь, что, показав ему все, она, наконец, уйдет. Он ожидал тесного коридора, ведущего на крышу или даже отхожее место, которое в богатых домах, бывало, располагали внутри, но такого он и представить себе не мог. В центре огромной комнаты располагалась выбитая в полу и залитая голубой смолой купель размером с небольшой прудик. По ее краям стояли огромные разноцветные лампы формы лилий, а по стенам пальмы и лианы в больших глиняных горшках. Купель была наполнена чистой водой. Из открытого потолочного люка тянул легкий сквознячок, разнося по комнате легкий аромат ночного сада. Хеси подошла к небольшому плетеному сундуку и, открыв его, кивнула вовнутрь:

— Тут господин найдет полотенца и чистую рубаху. Вашу одежду служанка позже заберет и выстирает. Мы накроем ужин на крыше, но, если вы пожелаете, принесем еду в комнату.

Гормери кивнул, надеясь, что она правильно расценит его жест и наконец удалится. Женщина поняла, развернулась к выходу, но в проеме двери оглянулась:

— Вы можете выбрать любую свободную девушку. Они у нас все здоровые и весьма умелые.

Девушку молодому писцу совсем не хотелось. Не то, чтобы он чурался подобных развлечений. Но сегодня на любовные утехи он вряд наскребет силенок. Возможно, его молчание Хеси поняла по-своему. Она кивнула на все тот же единственный в зале сундук с полотенцами:

— На дне есть мешочек с рыбьими пузырями. Если вы не желаете, чтобы наша девушка родила от вас потомство, очень рекомендую воспользоваться.

С этим она вышла из комнаты, а вскоре он услыхал, как захлопнулась входная дверь. Он наконец-то остался один. Правда, одиночество его сильно разбавлялось звуками, доносящимися со всех сторон. Через потолочные окна проникали нежные переборы мандолин и шуршание бубнов, женский грудной смех, стоны и скрип кроватей. Дом наслаждений жил своей насыщенной ночной жизнью. Но в этом хаосе порока его купель казалась островком спокойствия. Гормери снял медный медальон и с осторожностью положил его на гладкий пол. Потом расстегнул браслеты, стянул с головы платок, и наконец, скинув одежду, погрузился в приятную, слегка прохладную воду. Купель была настолько большой, что он смог даже немного проплыть от одного края до другого. Вода доходила ему до середины груди. Он оттолкнулся и погрузился в нее с головой, жмурясь от удовольствия.

А вынырнул в кромешную тьму. Замер, превратившись в слух. Сколько он находился под водой? Неужели за это короткое время кто-то успел потушить все лампы? Но зачем?

— Не смешно! — он вытер лицо рукой, — Анхатон, хватит!

Мимо него стремительно пронеслось что-то. И это точно был не карлик. И вообще не человек. Более плотный чем ветер, оставивший на лице смесь ужаса и полыни. В горле мгновенно пересохло. Молодой писец замер, поняв, что снова попал в тот черный кошмар, в котором побывал уже на корабле.

— Ххххорошшш…

Не то шепот, не то смех разлетелся, ударился о стены и скатился с них в воду. Гормери ощутил рябь на поверхности.

— Кто ты? — выдавил из себя, надеясь, что не звучит жалко.

— Ктттооо… — повторил за ним шепот и заколыхался в листьях пальм.

— Отвечай! — потребовал писец.

Он вдруг почувствовал дыхание на своих губах. На затылке волосы всколыхнул ветер, а по телу побежали мурашки.