Судьи и заговорщики: Из истории политических процессов на Западе

Лондонская Ньюгейт, бывшая столетиями особо надежной тюрьмой преимущественно для уголовных преступников, в первой половине XVI в. стала заполняться политическими арестантами, главным образом лицами, несогласными с религиозной политикой правительства. Смена монархов и государственной религии отнюдь не всегда влекла за собой замену тюремной администрации, просто избиравшей новые объекты для своих насилий и вымогательств.[300]

Унаследованное от времен феодальной раздробленности и лишь контролируемое в определенной степени представителями центрального правительства хаотическое нагромождение старинных органов власти на местах с перекрещивающимися полномочиями и функциями, руководствующихся пестрыми локальными обычаями, конечно, ограничивало их эффективность как составных частей полицейской машины абсолютистского и раннебуржуазного государства. Лишь в XVIII в. абсолютные монархии на том этапе своего развития, который получил название просвещенного абсолютизма, создают централизованный административный аппарат, неотъемлемой частью которого становится полиция вообще и политическая полиция в особенности. Раннебуржуазное государство в Англии в этом отношении отставало от континентальных монархий. Английская буржуазия с целью гарантировать себя от попыток реставрации абсолютизма предпочла пойти не путем расширения полномочий центрального правительства, а путем наполнения новым, чисто буржуазным содержанием, приспособления к своим нуждам старых органов местного самоуправления. Полиция в континентальной Европе при самом своем возникновении отразила стремление абсолютной монархии установить всесторонний контроль, опеку над всеми своими подданными[301].

Строго говоря, полиции уголовная и политическая не были отделены друг от друга. Почин был сделан во Франции. В Париже, насчитывавшем в шестидесятые годы XVII в. примерно полмиллиона жителей, по словам известного писателя и критика Буало, по вечерам «воры сразу овладевали городом. По сравнению с Парижем самый дикий и пустынный лес казался безопасным местом» [302]. Пост генерал-лейтенанта полиции был создан в 1667 г. Людовик XIV назначил на этот пост Николя де ля Рейни, выходца из низов «дворянства мантии», незнакомого широким кругам населения. Он быстро стал одним из важных лиц в государстве. Его влияние покоилось не только на созданном им полицейском аппарате, но и на широте полномочий, границы которых были слабо очерчены[303]. Любознательность и отеческая забота просвещенных абсолютистских правительств о своих подопечных, стремление быть осведомленными о всех сторонах их жизни, казалось, не знали границ и с годами все возрастали. При Людовике XV даже содержательницы домов терпимости должны были ежедневно передавать в полицию списки и различные сведения о своих клиентах. Особое внимание уделялось при этом придворным, духовным лицами иностранным дипломатам[304].

Вместе с тем полиция не сумела помешать возникновению крупных организаций преступников. Достаточно напомнить шайку Картуша, долго и беспрепятственно действовавшую в начале XVIII в. в Париже. Ее ликвидацией занялось само правительство регента Франции, герцога Филиппа Орлеанского.

Примерно в те же годы возникла организация преступников в Англии, разделившая всю страну на округа, каждый из которых был отдан на откуп особой банде, включавшей отряды, специализирующиеся на ограблении церквей, разбое на больших дорогах, воровстве на ярмарках, подделке драгоценностей, содержании сети складов, где хранилось награбленное добро перед продажей его лондонским скупщикам или отправкой контрабандным путем на собственном корабле для сбыта в Голландию. (Все эти подробности выявились на процессе некоего Джонатана Уайльда в 1725 г.)[305]

Но и секретная полиция получала все большее развитие в Европе. Директор королевской полиции в Берлине был назначен в 1742 г. Централизация полиции во владениях австрийских Габсбургов началась в 1749 г. В 1751 г. был создан пост полицейского комиссара Вены и Нижней Австрии, причем при этом частично использовался французский опыт. А в феврале 1789 г., проводя реформы в духе просвещенного абсолютизма, император Иосиф II организовал министерство полиции во главе с графом Пергеном[306]. Рука тайной полиции ощущается теперь почти во всех судебных делах, имевших политическую подоплеку.