СУДЬЯ. Рассказ второй «Жестокие дети»

Вошедшая мать процедила:

– Позорище! Завтра весь город будет смеяться …

– Вы обе уже взрослыми становитесь. Как жить собираетесь? Говна за другими убирать в туалетах будете?

Это звучало оскорбительно для девочек и точно приговор. Мгновеньем бесчестья, те в унисон неуверенно протестовали:

– Нет!…

– А что вам останется?! Кем вы станете, когда вырастете с такими отметками? О чём вы вообще думаете?

– Мы исправим… – Робко призналась старшая сестра, пока младшая сопела, угрюмо уставившись в пол. Глаза её были полны слёз. Но она не проронила ни капельки.

– Срок – неделю. Исправить все двойки! Подходите к учителям, просите дополнительные задания и – делайте! И после каждой исправленной отметки дневник мне на стол. Шутки и разговоры закончились. Сколько можно с вами говорить!?

– Хорошо. – Согласились девочки.

– Наказаны на месяц! Никаких выступлений, репетиций, танцулек. Никаких друзей в доме!

Дочери знали, если отец так говорит – ответственности не миновать. Надо слушать. По-другому и быть не могло. Перечить нельзя.

Для них лишение любимого занятия было сродни заточению. Как это вообще возможно: не петь и не участвовать в активной и творческой жизни школы?!

Но делать нечего. Разговор окончен – отделались малой кровью без ругани до потолка. Но от чего-то осадок в душе у девочек был не хорош. Настолько подавленным после родительского собрания они увидели отца впервые, потому – без лишних вопросов – удалились в собственную комнату и молча принялись за уроки, пока родители никак не могли прийти в себя, муссируя эту тему весь вечер за ужином между собой и в постели перед сном.

Что не так?! Всё детям дано: и внимание, и забота, и ласка материнская, и мужское тепло, и поддержка в любую минуту. От чего так явно девчонки отстают в учёбе?

– Может мы неправильно живём, Лена? Может надо пить, таскаться, как все мужики… Детей лупить ремнём, как… – сидоровых коз? Посмотреть на семьи, где не идеальная обстановка – так всё в порядке в учёбе… У меня в школе были хорошие отметки, а дома обстановка разительно отличалась от той, что сегодня у нас – было совсем неспокойно. Но я всегда учился на отлично! Не боялся спрашивать, если что-то не понимал…

– А я дико робела отвечать перед классом. Когда меня вызывали к доске – у меня тряслись поджилки, в горле пересыхало. Я и трёх слов связать не могла. Учитель спрашивал, а я мычала, даже если знала ответ.

– Возможно… – Александр Иванович задумался: – Не любишь публики? Не понимаю – чего бояться?

– Не люблю.

Вот уже действительно – насколько разными бывают люди! Со школьной скамьи Елена Васильевна интуитивно чуяла, что она выйдет за хорошего мужа, за которым, точно за каменной стеной, можно будет обустраивать семейное гнездо без лишнего самовыражения пред людьми. От того не видела ни в учёбе, ни в общественных выступлениях особенного смысла, кроме необходимости. Она с юности угадала собственное предназначение и безошибочно выбрала спутника жизни. Округ диву давались: а почему так? Раннее замужество – в восемнадцать лет и не прогадать! Скромность – это то, что она действительно ценила в будущем супруге. Наблюдая за ним на танцах, она отмечала для себя всё то, что отличало его от остальных: он не проявлял наглость. Поскольку ругательные слова на неё действовали словно отворот, то она сразу делала поворот на утёк от невежественных кавалеров прямиком ко вниманию и романтическому настрою будущего мужа.