Судить буду я

Шубарин пригласил гостя жестом к столику между двумя высокими креслами у окна, где уже стоял наготове свежезава­ренный чайник. Тулкун Назирович выбрал место, которое часа два назад занимал прокурор Камалов, а хозяин кабинета вер­нулся к письменному столу и взял конверт с долларами. Поло­жив его перед человеком из Белого Дома, сказал с улыбкой:

– Желаю приятного времяпрепровождения в Стамбуле, там такие дивные кофейни… Да и вся страна зеленая, ухоженная, с мягким климатом, омывается четырьмя морями…

– Жаль, ты не можешь составить мне компанию, – ответил гость, беря из рук Шубарина пиалу с китайским чаем.

– Не огорчайтесь, теперь другие времена, у вас постоянный заграничный паспорт, и я непременно захвачу вас как-нибудь с собой в Европу, по делам банка я ныне часто вынужден буду бывать там… – И сразу без вступления перешел к тому, ради чего он и вызвал его, не пожалел тысячи долларов: – Я давно собирался расспросить вас об одной давней истории. Теперь-то она вроде и не имеет особого значения, как говорится, из-за срока давности. Но любопытство порою меня гложет, хочется и на всех архивных делах расставить точки над «и», такая уж у меня аналитическая натура, вы уж извините.

Тут гость, видимо ошалевший от неожиданного подарка, ко­торый по местному обменному курсу тянул тысяч на триста с гаком, помог ему:

– Дорогой Артур, какие могут быть между нами секреты, буду рад прояснить для тебя любую ситуацию.

– А история действительно давняя, связанная с неожидан­ным взлетом бывшего районного прокурора Акрамходжаева, я в ту пору находился в Париже, а вернувшись, застал его уже в Белом Доме. Такие взлеты в наших краях случаются не часто. Пост, на который он метил и который заполучил тогда, зависел от вас. Почему вы ему помогли, почему он в вас нашел покрови­теля? А если еще жестче – какие аргументы он нашел против вас, чтобы вы стали его союзником? Как он вынудил вас отдать этот пост ему?

Гость, чьи мысли, видимо, были уже в Стамбуле, с удоволь­ствием рассмеялся:

– Артур, не перестаю удивляться тебе, твоей проницатель­ности. Ты что, под столом сидел в моем кабинете, когда он меня битых два часа шантажировал?

– Шантажировал?! – вырвалось у Шубарина.

– Да, самым натуральным образом. И скажу тебе, очень профессионально.

– Можно подробнее? – попросил Японец.

– Конечно, иначе ты ничего не поймешь. Теперь-то, задним числом, я понял, они с Миршабом хорошо подготовились, собра­ли на меня подробное досье, а еще больше материалов на моих родственников. Особенно на моего брата Уткура, которого ты хорошо знаешь. В то время Сухроб с Миршабом работали уже в Верховном суде, куда они попали только благодаря тебе, я навел тогда справки. В один прекрасный день у меня на работе раздается звонок, и он настойчиво просит принять его. Является он с двумя папками и с места в карьер просит рекомендовать его кандидатуру на вакантное место в ЦК. Полу­чив отказ, он тут же придвигает ко мне две папки с уголовными делами на моего брата Уткура, живущего под другой фамилией, как часто принято у нас на Востоке. Особенно опасным каза­лось последнее уголовное дело, заведенное на Уткура уже в перестройку, когда почти вся автобаза, опьяненная гласно­стью и горбачевскими реформами, потребовала завести на него дело за взятки, поборы с каждого выгодного рейса. А Уткур руководил крупнейшей в области автобазой с огромным парком рефрижераторов, большегрузных автомашин с прицепами, со­вершающих рейсы в соседние республики и даже за границу. Но выручил тогда Уткура ты, а точнее люди Ашота и Коста, они заставили водителей взять заявление обратно. Вот это дело они собирались вновь открыть, если я не помогу заполучить им желанный пост. Разве это не шантаж? Впрочем, если до конца откровенно, – продолжал гость после некоторой паузы, – то я помог ему не только потому, что боялся огласки дела, связан­ного со взятками Уткура, а прежде всего оттого, что хотел видеть на этом ключевом посту, контролирующем правовые органы, своего человека. Он сам дал мне понять, что будет служить мне верой и правдой на этой должности, если я помогу. К тому же он тогда показался мне интересной личностью, я тоже был восхищен его нашумевшими статьями в прессе. И еще: Белый Дом нуждался в притоке свежей крови, нуждался в людях неординарных, широко мыслящих, демократически на­строенных – таким он виделся мне в ту пору.

– У вас позже изменилось мнение о нем? – бесстрастно спросил Шубарин, хотя ответ его очень волновал.

– То, что он человек хваткий, неглупый – это точно, но не более. Позже, работая с ним, я не однажды поражался широте его взглядов в нашумевших статьях и узости мировоззрения в конкретных делах. Я ведь ожидал, что с его приходом и с пе­рестройкой мы основательно переворошим законодательство и даже Конституцию Узбекистана – какие же толковые были у него статьи о правовом нигилизме властей!