Судить буду я

Позже я понял, что за него, так же как и за меня в свое время, какой-то умный человек написал докторскую диссерта­цию. Я даже однажды попытался узнать по своим каналам – кто? Но мне ответили, что скорее всего это человек не из республики, но хорошо знающий наши проблемы.

А скажи, Артур, зачем тебе понадобилось узнать, как и каким образом Сухроб оказался в Белом Доме? – спросил вдруг Тулкун Назирович. Старая лиса, дремавшая в нем, проснулась.

Артур Александрович знал, с кем имеет дело, и не обольщал­ся временной эйфорией собеседника, догадывался, что тот обязательно задумается, почему вдруг он заинтересовался Сенатором. Он даже обрадовался этому вопросу: лучше уж тут, в приятные минуты, получить ответ из первых рук, чем строить догадки наедине или наводить справки через треть­их лиц.

– Я не знаю, вы в курсе или нет, но он недавно вернулся из тюрьмы. Сейчас он не у дел, хотя мечтает занять прежнее положение, а пока хотел бы поработать в моем банке на достойной должности. Вот почему я хотел знать, каким образом, какой ценой он овладел креслом в Белом Доме. Да, я помог ему и Миршабу заполучить ключевые посты в Верховном суде. Но, беря вас за горло, он не мог не знать, что мы с вами давние приятели, мне не нравится, когда за моей спиной шантажируют моих друзей, – закончил на патетической нотке Шубарин.

– Не огорчайся, Артур, дело давнее, я забыл эту историю. Вся жизнь состоит из компромиссов. Он бы, наверное, далеко пошел, если бы не прокурор Камалов. Думаю, что по большому счету ему уже не подняться, опять же из-за Камалова. Пока он прокурор республики, Сухроба считать свободным человеком нельзя, хотя он и на свободе. Я знаю Камалова, компромиссы его не устраивают, и я вот что думаю: не спеши официально приближать его к себе. Другое дело помощь, деньги, личные контакты. А там видно будет, нынче события быстро разворачи­ваются: или арба развалится, или ишак умрет… – И гость поднялся, видимо, временем он не располагал: рейс на Стамбул был раз в неделю, в среду, завтра.

Как только гость ушел, Шубарин глянул на платиновые стрелки «роллекса». До обеда было еще далеко. «Ну и денек, а точнее деньки», – подумал Шубарин, такого старта в Ташкен­те он не предполагал. Шел всего пятый день по возвращении его из Мюнхена. «Да, старый политикан отработал тысячу дол­ларов сполна», – рассуждал Артур Александрович. С Сенато­ром все становилось на место: знаменитая диссертация и нашу­мевшие статьи в прессе – украденные труды его бывшего юрисконсульта, это и Тулкун Назирович подтвердил, и догадка его, что Сенатор снял копии с документов из кейса убитого Азларханова – верная, только пользуясь сведениями из секрет­ного источника, он сумел взять за горло такого скользкого человека, как Тулкун Назирович, и заполучить пост в Белом Доме. Все сомнения, версии, варианты, предположения в отно­шении Сенатора отпали сами собой.

Но визит человека из Белого Дома был ценен и тем, что тот свое отношение к Сенатору определил четко: его нельзя счи­тать серьезной фигурой в сегодняшней борьбе за власть до тех пор, пока Камалов занимает пост прокурора республики. А ведь Артур Александрович считал, что за время работы в Белом Доме Сенатор крепко сблизился с Тулкуном Назировичем и сейчас, выйдя на свободу, может рассчитывать на его поддержку в борьбе за возврат утерянных позиций. Сенатор без такой поддержки многое терял. Косвенно гость прояснил и положение Камалова. С прокурором, видимо, считались всерьез, чувствова­ли силу. Конечно, Артура Александровича так и подмывало расспросить всезнающего человека как можно больше о гене­ральном прокуроре, час назад сидевшем в том же кресле, но боялся вспугнуть, насторожить Тулкуна Назировича, тот мог и сказать напрямик: «Слишком многое ты хочешь знать за тысячу долларов». Однако радовало, что неожиданная коман­дировка в Стамбул вновь сблизила его с таким всесильным во все времена политиком, как Тулкун Назирович.

«Обязательно надо захватить его с собой в Европу, и в самое ближайшее время, там в долгой дороге и уюте первоклассных отелей, возможно, удастся прояснить положение Камалова и, может, даже узнать про тех, кто положил глаз на мой банк», – решил Шубарин, возвращаясь за письменный стол, на котором разом зазвонили все телефоны.

После неожиданного звонка Газанфара Сенатор на время поте­рял интерес и к чемодану, и к долларам. Шубарину помог Камалов… Что бы это могло значить? – задумался он надолго в глубо­ком кожаном кресле. Вырвал из рук мафии, продолжал рассуждать он, значит, не обошлось тут и без Джураева, не стал же он сам его отбивать, дело это рискованное, восстанавливал он ход неизвест­ных ему событий.