Судмедэксперт

Я снова оделся. За мной зашла регистратор и проводила на обследование. Без очередей меня провели в кабинет и уложили в аппарат. Он ужасно гудел, даже наушники не спасали от этого гула.

После я снова вернулся к неврологу.

Она открыла исследование, покрутила мой мозг во всех плоскостях и сказала очень приятные вещи:

— Неврологически вы здоровы. Психически вы тоже здоровы. Лечение никакое не требуется. До свидания!

— Ага, вот оно как? Ну хорошо, спасибо вам за чуткое отношение. Вы супер специалист. — сказал я, немного сбитый с толку.

— Оплатите в кассе приём, будьте добры. — улыбнулась врач и отвернулась от меня в компьютер.

Я обрадовался, что здоровье в порядке. Но факт того, что произошедшее было реальным, вводил меня в ступор. Но, как бы то ни было, я взял в себя в руки и хорошенько отдохнул вечером с сериалом и пиццей.

Утром следующего дня я стоял в секционном зале, шутил с Настей о чём-то глупом, и нам привезли первого на сегодня. Молодой смуглый парень с пулевым ранением в голову.

Мы только-только провели внешний осмотр, как в зал забежал Бахтияр, раздувая щёки от быстрой ходьбы.

— Стоп, стоп! Николай Петрович, родители парня написали отказ от вскрытия. Органы предоставили копию записки о самоубийстве. Осмотрим рану вместе.

— Просто рану? Надо вскрывать. Надо делать полноценное вскрытие! — сказал я, возмущённый, что мой педантичный брат отходит от протокола.

Бахтияр сделал вид, что не слышит меня, взял чистые перчатки и начал осматривать тело.

Настя вжалась в стену и даже не пыталась скрыть, что боится начальника. Я же стоял в стороне от секционного стола и изрядно напрягся. Обычно брат не подписывал отказы о вскрытии. Он даже самолично взял Зингера, своего друга, чтобы удостовериться, что это был реальный инсульт. А тут простой парнишка и такое особое отношение.

— Нельзя быть уверенным, что это самоубийство. Вы знаете это больше всех нас, Бахтияр Бахтиярович. — сказал я, наблюдая, как он проводит анализ входного отверстия.

— Настя, в компьютере уже КТ пациента. Пуля в стволе мозга. Прошла через висок прямо в ствол. — затем брат обратился ко мне. — Николай Петрович, я сделал компьютерный анализ с помощью новой программы, которую разработали на основе искусственного интеллекта. Выстрел был несомненным самоубийством. А теперь я в этом убедился на второй раз. Можешь не утруждаться, я сам оформлю отказ и все документы по заключению.

Бахтияр скинул перчатки в ведро и бросил Насте:

— Ассистент, вызовите санитаров, пусть готовят отдавать тело. И потом поднимитесь ко мне — надо ваш отпуск обсудить.

Я остался один на один в секционном зале с телом парня. Молодой, лет пятнадцать-семнадцать. Красивый. Из дефектов только маленькая овальная дырка в правом виске. Я подошёл и автоматически надел перчатки. Вопреки словам брата я начал проводить внешний осмотр. Только-только коснулся его головы…

— Вы же не думаете, что я сам пристрелился? — прозвучал жизнерадостный голос где-то за моим правым ухом.

— Опять галлюцинации. Да что же со мной происходит. — выругался я вслух и продолжил осмотр.

— Не галюны это, дядя. Это я говорю, вон я на столе лежу.

Я молчал. Было уже не страшно. Где-то глубоко в душе я принял свою шизофрению.

— Я отвечаю, что не убивался. Этот мамкин урод Титов, он меня убил. Заставил написать записку. Даже пушку в руку мне вложил и нажать заставил. Вот урод! Не могу! Трясёт от него! — голос переходил на гневный крик. А я молчал и просто смотрел на тело, ничего не понимая. Рана была нанесена себе самому, я и без КТ видел это.

— Ну, глянь ты на мои руки, в самом деле. Левша я. Левша! Левые пальцы в синей пасте! — казалось, что парень сейчас сойдёт с ума от несправедливости и злости.

Я осмотрел руки и замер в полнейшем исступлении. Права ладонь чистая. Левая — в синей пасте.

— Ну наконец-то. Понял, да?! Это всё Титов! Эта тварь. Он мамке моей изменял, а я застукал. Сказал, что сдам его. Поклялся жизнью, что спасу мать от него! Вот он и избавился от меня, а сам сухой из воды выходить собрался. Ну уж нет. Дядя, останови эту тварь. Прошу тебя. Ты один меня слышишь. Титов должен сидеть! — сплошным потоком полилось мне в уши.

— Что мне сделать? — осторожно спросил я.

— Уговори того жирного мужика пересмотреть мою смерть! Быстрее! Беги к нему! — крикнул парень.

Я не мог больше это вынести. Ведомый странной силой и жаждой справедливости, я побежал к брату.

Вбежал на второй этаж и ворвался в кабинет без стука. За столом сидели Настя и Бахтияр. Она была очень близко к начальнику. Слишком близко. Я это заметил, но не стал заострять внимание. Настя смутилась, что-то сказала и выбежала из кабинета.

— Это убийство. Тот парнишка не самоубился. Он был левша. У него паста от ручки слева. Я уверен в своих словах на сто процентов. Надо дать информацию в органы, пусть проверят письмо, проведут анализ наклона букв! — выпалил я и замолчал.

Бахтияр молча посмотрел на меня, затем набрал какой-то номер на телефоне, спросил контакты матери парня и позвонил ей.

— Здравствуйте, это начальник судмедбюро Айдаров Бахтияр Бахтиярович. Ваш сын был левшой?