Судный день

В начале нынешней весны прошел слух, что в Ширван вновь прибыли послы гаджи Байрама Вели, но встретились не с Фазлом, а с его халифами - тайно, чем Устад, узнав об этом, остался недоволен. И когда гасиды сообщили мюридам, что видели халифов, покинувших группу сопровождения, с послами анкарского суфия, волнения усилились и сосредоточились вокруг таинственного исчезновения мовланы Махмуда. Мюриды наказали гасидам срочно разыскать халифа. И когда гасиды, переодевшись чарвадарами, вдоль и поперек обскакали Ширван и вернулись с сообщением, что мовлана Махмуд исчез бесследно, мюриды, собираясь группами, стали сами разыскивать его повсюду, где была малейшая надежда найти его.

Ширванским мюридам было ведомо, что мовлана Махмуд, как все первое поколение учеников Фазла, был уроженцем его, Фазла, родного славного ремесленного города Астарбада; занимаясь в юности шапочным делом, он вместе с другими шапочниками учился в медресе, открытом Фазлом, где изучали философию, естественные, науки и каллиграфию, и, окончив его, служил при известном в то время под именем шейха Хорасана главе астарбадских суфиев дабиром - ученым писцом. Он записывал мысли шейха о вселенной и человеке, о религии и государстве, размножал списки и рассылал их в святые места, дабы паломники ознакомились с воззрениями шейха Хорасана и ждали встречи с ним. После того же, как Фазл, простившись с родным ' Астарбадом, объездил святые места, зажег девять очагов Хакка в девяти городах и обосновался в тайной резиденции Ахи Гассаба в Тебризе, его мюриды узнали, что шейх Хорасан - это одно из многих имен Яри-Пунхана, Тайного проводника, и что мовлана Махмуд служит ему с юности.

В год, когда султан Ахмед Джелаири, ограбив своих подданных, бежал в Исфаган и тебризская знать призвала эмира Тимура в столицу, а Фазл вынужден был переселиться в Ширван, мовлана Махмуд оставался в Тебризе вместе с женою и шурьями Фазла, в ведении которых были цеха войлочников и шапочников. Когда же Тимур, взяв Тебриз, согнал ремесленников и погнал их пешком под стражей конников в Самарканд, среди них вместе с другими мюридами Фазла оказался и мовлана Махмуд. Но судьба к нему была милостива, и в тот же год он обрел свободу. Ширванские мюриды, живо интересуясь поучительной жизнью этого человека, знали, что мовлане Махмуду удалось завоевать расположение тирана редкими по красоте меховыми шапками, сшитыми для его внучат, а потом, когда он стал вхож во дворец повелителя, мовлана Махмуд пленил его своей умной речью и доскональным знанием всех легальных и нелегальных, приемлемых и неприемлемых исламом суфийских течений. Раб с клеймом на спине, он получил халат ученого из рук самого повелителя и обещал ему стать проповедником, дабы способствовать оздоровлению религии и укреплению ее единства, разъясняя народу вред различных течений и сект, сеющих вражду и разлад и ослабляющих ислам.

Побывав некоторое время в Самарканде и читая как было обещано, проповеди, мовлана Махмуд получил в награду имение, в котором зажег тайный очаг Хакка, и по личному поручению Тимура возглавил одну из групп дервишей-хабаргиров, направлявшихся в Азербайджан. Когда Махмуд в остроконечной шапке хабаргира и с батганом в руке добрался наконец до Ширвана и разыскал в Баку резиденцию Фазла, тот с радостью обнял его и сообщил через гасидов своим халифам, что Махмуд благополучно вернулся из Самарканда, создав "тайный очаг Хакка" в столице самого Дива. С той поры Фазл назначил мовлану Махмуда своим ширванским халифом, но его обязанности то и дело препоручались Юсифу, так как Махмуд, в отличие от остальных халифов, большую часть времени проводивших в своих резиденциях, чтобы лично руководить семью этапами преподавания, часто отлучался и подолгу отсутствовал. Принято было считать, что он ходит дервишем, проповедуя учение хуруфитов, но по возвращении он никогда не отчитывался, подобно другим рыцарям символического меча, на меджлисе, а шел прямо к Фазлу и свершал намаз перед ним. Все это наводило мюридов на размышления, и как ни хранилось в тайне имя "тайного мюрида, сидящего пред очами Дива", многие догадывались, что мовлана Махмуд и есть тот тайный мюрид.

В течение последнего года, когда Тимур возвращался из Багдадского похода, зимовал в Уч Килисе и спускался в Нахичевань под Алинджу, мовлана Махмуд особенно часто отлучался - всякий раз срочно и внезапно, и вскоре становились известны цели и намерения Дива, его отношение к ширваншаху и к Стране спасения. Это подтверждало догадки мюридов. И халифа, который сумел завоевать доверие Дива, известного своей подозрительностью даже по отношению к родным детям, они называли теперь меж собой "ключом от дверей Дива", "сарбаном (С а р б а н - водитель-ред.) Каравана единства" (Караван единства - человечество на пути к единству-ред.) и всякий раз ждали от его дервишества редчайших плодов. Вот почему исчезновение мовланы Махмуда так взволновало и всполошило весь Ширван.