Судный день

Гиммлер относился к Ватикану настороженно. Уже не в первый раз Рим вмешивался в дела, связанные с майя. Еще в 1592 году, во времена завоевания полуострова Юкатан испанскими конкистадорами, католическая церковь отдала приказ сжечь бесценные библиотеки майя. Записанная история целой цивилизации была уничтожена одним махом, и сохранились всего четыре письменных источника. Гиммлер подозревал, что Фридрих Вальтхайм был прав: интерес Ватикана к джунглям Гватемалы, вероятно, связан с Кодексом майя.

Гитлер кивнул:

— Я согласен с вами. Ватикану доверять нельзя, но в нашей стране живут двадцать три миллиона католиков, а когда мы вернем Австрию и Судетскую область на надлежащее им место в составе рейха, количество это увеличится более чем наполовину. Немецких и австрийских епископов нужно держать на жестком поводке, и у нас для этого будет гораздо больше возможностей, если Папой станет нынешний кардинал-секретарь Пачелли.

— Вам известно, какой будет позиция Пачелли, если его изберут?

— Я поручил фон Бергену выяснить это. — Диего фон Берген был послом Германии в Ватикане с 1920 года. — Но если Пачелли хочет, чтобы я подписал конкордат, согласно которому он мог бы сохранить контроль над учебными планами в его любимых католических школах на территории Германии, ему бы лучше поддержать нас. Я попросил фон Бергена передать Пачелли, что, если Германская партия католического центра выступит в оппозиции к нам в рейхстаге, никакого конкордата не будет.

Гиммлер задумался.

— Вы думаете, что Пачелли… если он пойдет наверх… вы думаете, что он может встать на сторону евреев?

— Я думаю, Пачелли придерживается тех взглядов, что евреи сами навлекли на себя справедливое возмездие, и поэтому для нас будет лучше, если именно он заменит Пия XI.

Но одно дело искоренять евреев здесь, у нас, — добавил Гитлер, бросив взгляд в сторону австрийских Альп. — За этой границей их намного больше.

— Jawohl, mein Fuhrer![10] Но, по нашим оценкам, их там примерно сто восемьдесят пять тысяч.

— Что в сто восемьдесят пять тысяч раз больше, чем нужно. Вопрос в том, что нам с ними делать? — задумчиво сказал Гитлер. — Дахау уже забит ими, а там ведь еще есть гомосексуалисты, узкоглазые, цыгане и прочие отбросы человечества.

— Требуется намного больше лагерей, — согласился Гиммлер, — и я уже набросал план, где разместить их после захвата Австрии. Меня проинформировали, что несколько штук можно построить вокруг Гусена, и у нас есть еще предложение о строительстве большого лагеря в Маутхаузене. Там находится старая каменоломня, которую можно с пользой для дела восстановить: еврейский сброд будет добывать щебень.

— Предпочтительно, чтобы делалось это голыми руками.

— Вам стоит только намекнуть мне, мой фюрер, и, когда строительство в Гусене и Маутхаузене будет закончено, вы сможете смело пройти по любому кварталу Вены, не встретив на пути ни одного еврея.

Гитлер рассеянно кивнул.

— Хорошо. Однако австрийский канцлер несколько упрям. Чтобы заставить его покориться, я устроил демонстрацию нашей силы на границе. У меня также подготовлен договор, который австрийцы должны подписать. Запрет Австрийской нацистской партии, который ввел канцлер фон Шушнигг, должен быть отменен, и наших людей необходимо освободить из тюрем! — Гитлер стукнул кулаком по столу. — И это должно быть сделано задолго до того, как вы закончите строительство, Гиммлер.

Болезненное лицо Гиммлера расплылось в холодной усмешке.

— А теперь, что вы там говорили насчет поиска археологических доказательств?

— Я получил телеграмму от нашего посла в Гватемале. Есть вероятность того, что арийцы внесли свой вклад в расцвет великой цивилизации майя.

— Меня бы такое, по меньшей мере, не удивило. Я читал Der Mythus des Zwanzigsten Jahrhunderts[11]— это великолепно, великолепно! — подчеркнул Гитлер, снова хлопнув себя по бедру. — Альфред Розенберг абсолютно прав. Низшая раса евреев извратила и уничтожила арийскую культуру, и мы должны стремиться к очищению высшей расы всеми фибрами нашей души. Мы закладываем фундамент рейха, который переживет тысячелетия! — Гитлер перешел к своей излюбленной теме, и глаза его заблестели. Он встал из-за стола и, подойдя к окну, оперся руками об оконную раму.

— Помня об этом, мой фюрер, — сказал Гиммлер, быстро уловив подходящий момент, — я планирую организовать научно-исследовательский центр, который займется поддержанием чистоты арийской наследственности. Основная часть финансирования поступит от крупных промышленных конгломератов, таких, как концерн «БМВ», который также профинансирует археологические экспедиции на Ближний Восток, в Тибет и в Гватемалу. Для исследований в Гватемале мы планируем использовать гражданина Австрии, профессора Леви Вайцмана.

— Вайцман? Фамилия звучит как еврейская.

— Мы занимаемся этим вопросом, мой фюрер, — уклончиво ответил Гиммлер. — Однако иероглифы майя невероятно трудно поддаются расшифровке, а Вайцман является одним из самых известных специалистов в этой области.