Судный день

– Те, кто видел карты таро, знают, что в колоде таро имеется карта с изображением повешенного. Значения этой карты – страдание, наказание и переход к чему-то новому, к новой жизни… Если собрать эти значения, то получится… Судный день. – Фон Хамборк поднял глаза. Во взгляде сквозила усталость, азарт исчез, и теперь трактирщик исполнился смирением. – На карте таро человек повешен за ноги, то есть вниз головой. Если перевернуть число 6999, то получится 9666. Эта цифра содержит число Зверя, о котором священник уже упоминал. Следовательно, это важная цифра, и нам нужно как-то связать ее с числом четок – то есть 53, и тогда мы найдем наше число, то есть то, которое раскроет нам дату Судного дня. Если посмотреть на это с точки зрения математики, то логично будет сложить эти два числа или вычесть 53 из 6999, однако ничего стоящего в этом случае не выходит. Оба результата весьма далеки от конечной даты, которой касаются пророчества Нострадамуса, а именно – от числа 3797. То же самое получается, если исходить из перевернутой цифры – 9666. Тоже ничего путного. Тогда будем использовать число 6999, но возьмем первые две цифры – 69. Если прибавить к 69 число чёток – то есть 53, будет 122, а если поставить его перед двумя оставшимися числами, 99, то получится 12299 – число ничего нам не говорящее и потому бесполезное. Однако если отнять 53 от 69, а получившееся число поместить перед последними двумя цифрами… – он на секунду умолк, словно собираясь с силами, а затем проговорил, – то получится… 1699.

Судорожно сглотнув слюну, фон Хамборк схватил дрожащей рукой бокал и залпом опустошил его. Томас сидел по-прежнему неподвижно. От всех этих цифр у меня голова кругом пошла, а мозг мой готов был взорваться от мысли, что теперь-то перед нами неоспоримые доказательства всеобщей неминучей гибели, которая уже близка.

Умирать мне не хотелось, и голова отказывалась думать об этом. Она вообще не желала думать. Мысли остановились.

Поднявшись со стула, Бигги тихо пробормотала: “Спокойной ночи” – и скрылась за дверью. Мария давно уже вернулась из кухни и теперь сидела, опустив полный печали взгляд. Она тоже была слишком молодой, чтобы умирать.

Плотник все проспал. В его разинутом рту виднелись темные, блестевшие от слюны пеньки – остатки зубов, а лицо перекосилось в уродливой гримасе. Он завозился и всхлипнул.

Хозяин резко вскочил, но остановился и неуверенно посмотрел на Томаса, ожидая его реакции, но таковой не последовало. Тогда трактирщик развернулся и, тихо пожелав всем доброй ночи, тоже удалился.

Все молчали. Лишь часы тикали, и я подумал, что надо бы научиться определять по ним время. Хотя, с другой стороны, – зачем? Ведь времени скоро наступит конец.

Кто-то сжал мне руку. Мария. Она не смотрела на меня и ничего не видела. Ее взгляд был обращен внутрь, куда-то в бесконечное и невидимое. Она сжимала мне руку, а глаза ее были полны слез.

– Мария, милая, не все предсказания сбываются, – спокойно проговорил Томас, и девушка, моргнув, взглянула на него. Профессор дружелюбно смотрел на нее. – Ты, Мария, конечно, помнишь, что мы с Петтером приехали вчера вечером, как раз перед тем, как нашли тело графа.

Мария кивнула, внимательно вслушиваясь в слова Томаса, отвлекавшие ее от мыслей о пророчествах трактирщика и священника о Судном дне. Она вытерла слезы.

– Кто-то из других гостей приезжал в этот же день? Или они прибыли сюда раньше? Неплохо бы это вспомнить…

Мария не стала долго раздумывать:

– Вс… – она кашлянула, прочищая горло, – все трое приехали в среду, то есть два дня назад.

– Верно, сегодня же пятница, – согласился Томас. – А кто приехал первым и когда именно?

– Преподобный Якоб прибыл днем – мы уже пообедали, и для него пришлось накрывать отдельно. Граф явился чуть позже, уже стемнело. А Густаф приехал… – она запнулась, заметив вопросительный взгляд, брошенный Томасом на спящего плотника, – да, его зовут Густафом, фамилии я не знаю. Так вот – он приехал сразу после графа.

Томас поднялся и, зевнув, потянулся:

– Самое время немного отдохнуть. Долгий выдался денёк.

Я держал Марию за руку и не двинулся с места.

– Странно, – и Томас задумчиво почесал бороду, глядя на плотника Густафа, – что граф, чужеземец, очутился вдруг так далеко от дома и обрел последний приют в этом трактире, где никогда прежде не бывал, и среди людей, которых никогда прежде не видел. Да уж – неисповедимы прихоти судьбы. – Томас умолк, поймав изумленный взгляд Марии.

– Но граф бывал здесь и раньше! – сказала девушка. – Разве хозяин вам не рассказывал?

Глава 16

– Почему он врал нам? – хрипло шептал Томас.

Он мерил шагами нашу тесную комнатенку, отшвыривая мои попавшиеся ему под ноги ботинки и графскую одежду, которую я не успел отнести обратно в комнату графа.

Я сидел на кушетке, и мысли мои витали совсем в другом месте. Я вспоминал взгляд, которым Мария провожала меня, когда я неохотно, но послушно направился к двери следом за профессором. Она боялась, ее переполняли страх и бесконечное одиночество.