Судоплатов. Начало

Видно бывший студент, на котором шинель сидела как на корове седло, подмигнул — Вкусно? Еще бы, сюда вот такой шмат сала ушел — парень развел руки, показав как минимум полугодовалого поросенка.

Аркаша принял котелок у меня и поначалу скривился из брезгливости к вражеской щедрости, но голод не тетка, ложка застучала по днищу, выбирая остатки каши. Видя как мы оголодали, нам наложили еще каши и мы теперь не спеша наедались впрок горячего. Обычно приходилось жевать в сухомятку. Затем нам сунули кружки, в которые налили чая. У запасливых солдат нашлись несколько кусочков сахарину, с которыми мы выпили дрянной по вкусу чай. Но как говорится, даренному коню в зубы не смотрят.

Георгиевский кавалер указал себе за спину — В тот тупик вам лучше не ходить, уж слишком поганая охрана около тех вагонов. Сплошь одни дикие горцы. Они не посмотрят, что вы дети, выпорют нагайками ни за что ни про что.

Аркаша закосил под дурачка — Продукты что ли в тех вагонах? Так мы не воруем, если можно так попросить.

— Неа, там наши командиры уже третий день гуляют.

Мимо нас прошел в черной форме офицер пустой корзиной в руке, солдат указал на него — Этот штабной адъютант каждый день за вином бегает, вишь, опять спешит! Тьфу на него! Кому каша за счастье, а этот почти каждый день пьян и, как я слышал от нашего подпоручика, самого командующего спаивает!

Я поднялся, шепнув Аркаше — Сидите здесь, я сейчас!

Пацаны посмотрели на меня ошалевшими глазами, но Серый пожал плечами и продолжил чаевничать.

Те кто видел советский сериал «Адъютант его превосходительства», в котором Соломин сыграл адъютанта Маркова, возможно и не все знают, что прототипом нашего разведчика стал вот этот самый капитан Макаров, который был направлен Севастопольским ревкомом в Мелитополь. И надо же было так случиться, что как раз в это время через город проходил отряд полковника Дроздовского, шедший из Бессарабии на Дон. Одетого в офицерский френч и фуражку Макарова «дроздовцы» тут же задержали на улице и тот сумел убедить задержавшего его офицера в том, что он является капитаном Феодосийского полка и назвал данные командира полка. Макаров дабы отвести от себя подозрения попросился к дроздовцам так как деваться Макарову было некуда, политическая обстановка складывалась для него неблагоприятно (наступали немцы и гайдамаки, как то нужно спешно эвакуироваться… Район, где он находился, был кулацким), поэтому — почему бы временно не присоединиться к «дроздовцам»? А дальше уже как повезет. Тем более что выдумывать ничего не пришлось, офицером Павел Васильевич действительно когда-то был, разве что чин для солидности себе прибавил — на самом деле в отряд его зачислили подпоручиком, а до капитана он «вырос» только через полтора года.

Я шел за двадцатидвухлетним прохвостом, у которого были аккуратно прилизанные черные волосы с пробором почти посреди головы и, выждав момент, когда рядом с нами не оказалось ни души, окликнул его — Господин капитан!

Макаров с удивлением посмотрел на меня и остановился — Тебе что, босяк малолетний?

Я подошел вплотную, приготовив на всякий случай в рукаве иглу — Вам привет от товарищей из подполья!

На лице Макарова сначала появилось выражение ужаса разоблачения, затем он оглянулся по сторонам и, не видя спешащих арестовать контрразведчиков, успокоился и тихо спросил — Ты кто?

— Я тот, кто может отдавать вам приказы и спрашивать за их своевременное выполнение. Быстро отвечайте, почему вы до сих пор не вышли с центром на связь? И какого хрена вы вообще делаете в ставке Май-Маевского? Вы решили изменить делу революции?

— Я в офицерской форме попался белым и пришлось выдать себя за такого же беляка, по прибытию на Дон во мне созрело решение — проникнуть в штаб дроздовцев и связаться с подпольной большевистской организацией. Я удачно симулировал болезненное состояние — результат тяжкой контузии и ранения (я, действительно, был контужен). К счастью, мне было знакомо шифровальное дело, и полковник Дроздовский прикомандировал меня штабным офицером в шифровально-вербовочный отдел'. В Ставрополе я впервые увидел Май-Маевского, который командовал первым гвардейским корпусом. В доверие к Май-Маевскому я вошел не самым благовидным способом — передавая ему нелестные на первых порах отзывы «дроздовцев» о новом командире. В итоге после назначения начдивом Май-Маевский 'сразу вызвал меня в кабинет и подробно расспросил о моем происхождении. Пришлось отлить пулю, что мой отец — начальник Сызрано-Вяземской железной дороги, что у Скопина расположено наше большое имение. Совсем неожиданно для меня Май-Маевский спросил— Хотите быть моим личным адъютантом?

Я тогда скромно ответил — Ваше Превосходительство, я польщен вашим внима­нием, но ведь есть участники корниловского похода…

Но Май-Маевский перебил— Я имею право назначить кого мне угодно. Вы будете моим адъютантом. Сегодня я отдам в приказе.