Судороги Земли

Зодчий уткнулся горячим лбом в прохладное стекло и бездумно глядел перед собой. Мыслей в голове не было. Она была пуста, как коридор на цокольном этаже, когда в нём затихли стремительные шаги девушки. Чего она испугалась? Почему убежала с такой поспешностью?.. Слово… Одно-единственное слово, произнесённое трепетными губами Наиты, свирепым ураганом разметало всё, что он кропотливо, шаг за шагом, строил в своей душе все эти долгие месяцы… Слово прозвучало, вызвав реакцию самоуничтожения, самоликвидации того мира, в который Зодчий с таким трудом заставил себя поверить… Слово горело в его сердце раскалённым шаром, и на этот всё уничтожающий пламень, словно бабочки на свет костра, слетались мысли. Подобно всё тем же бабочками, они окунались в пылающие языки и сгорали, так и не поняв, что надежда увидеть свет привела их прямо к гибели…

Мысли в агонии умирали — они не хотели жить в этом жестоком мире…

Зодчий смотрел в ночной сумрак ничего не видя, не слыша, с нетерпением ожидая прихода утра, чтобы вернуться на заставу, где всё кажется таким простым и понятным: впереди Зокон — потенциальный враг, позади поселение — потенциальные друзья, а посередине они — выходцы, которых заносчивые поселенцы между собой зачастую называют «выродками»…

В комнату кто-то тихо вошёл.

Зодчий не хотел оборачиваться. Он привык к тому, что все события в поселении так или иначе всегда несут ему только боль и страдание. Шаги за спиной замерли. Зодчий заставил себя обернуться.

Арина стояла перед ним и взволнованно теребила оборки сарафана.

— Ты принесла мне много хороших новостей? — попытался пошутить Зодчий.

— Если бы… — вздохнула девочка.

— Тогда отбросим глупые условности. Что случилось?

— Я не уверена, но на Третьей заставе что-то происходит…

— Ночью?

— Это у нас — ночь, а с той стороны может быть любое время.

— Наверное, ты права… Так что на Третьей?

— Мои ощущения странные. На Переход не похоже… Это что-то другое.

— Опасное?

— Сейчас всё опасно…

Зодчий раздумывал недолго.

— Поеду один, — решительно сказал он. — Утром моим заставникам скажешь, пусть отправляются обратно, а я осмотрюсь на Третьей и к вечеру вернусь.

— К нам не заедешь? — в голосе девочки слышались просительные нотки.

— Не знаю…

* * *

— Зодчий, ты видел, какие ловушки наш профессор для недовыходцев придумал? — Глоток всё время забегал вперёд и мешал идти.

— Не видел! — попытался отмахнуться Зодчий.

Но Глоток так просто сдаваться не собирался. Он катился рядом с шагавшими в ногу Зодчим и Кучумом и продолжал тараторить:

— Мне кажется, Лунь специально всё это изобрёл. Он рассказывал, что очень любил устраивать всякие фокусы, когда был студентом!

Зодчий резко остановился. Глоток вопросительно посмотрел на него.

— Чего ты?..

Зодчий придвинулся к самому лицу Глотка и негромко проговорил:

— Я попрошу Луня специально для тебя изготовить парочку этих ловушек.

— Зачем? — не понял Глоток.

— Чтобы снизить твою болтливость до безопасного для окружающих уровня!

Глоток обиженно фыркнул и отстал. Дальше шли молча. Через несколько десятков метров они увидели то, что ещё сегодня утром было Третьей заставой, а теперь лежало в руинах.

Кучум неторопливо стал объяснять:

— В последнюю неделю мы ведём наблюдения за зоной конфликта круглосуточно. Первые три дня Зокон бомбардировал нас энергетическими капсулами. Лопались они с жутким грохотом, но особых волнений не доставляли. Споры сами по себе безобидны, потому что в полноценные растения развиться не успевают. Но три дня назад всё кардинально изменилось: капсул стало намного меньше, зато содержимое в них начало беспокоить. Самостоятельно определить структуру новообразований мы не смогли, поэтому послали за Лунем — надеялись с его помощью разгадать этот ребус. Но Лунь, простояв полдня с биноклем (подойти ближе было нельзя из-за мелкой энергетической «шрапнели»), заявил: «Я биолог, а не физик!» Потом добавил, что процессы, происходящие вокруг лопнувших капсул, никакого отношения к растениям не имеют. И уехал.

— Узнаю старину Луня! — с теплотой в голосе сказал Зодчий.

— А со вчерашнего утра, — продолжал Кучум, — бомбардировки полностью прекратились. Мы обрадовались — похоже, осадное положение позади и можно немного расслабиться. Но после двухчасового затишья Зокон неожиданно активизировался по всей ширине. Такого мы ещё не видели! Обычно при «громовом» Переходе в Зокон попадали достаточно крупные объекты. Однако подобное случалось довольно редко и носило единичный характер. Теперь же вся масса Зокона — все эти миллионы тонн металла, дерева, песка, камней — устремились вперёд, словно салазки по обледенелой горке. В начале скорость движения была небольшой и составляла метры или даже сантиметры. Но постепенно скорость увеличивалась. Вчера вечером мы поняли — заставе конец. Пришлось в спешном порядке вывозить самое необходимое.

— Почему в поселение за помощью не послали? — спросил Зодчий.

— У нас пятеро на «побывке», поэтому каждая пара рук на вес золота.

— А сейчас как?

— Сам посмотри… — Кучум указал в сторону развалин заставы.