Судороги Земли

Например, один из юнцов в его группе — Завор — физически выглядел слабее и тщедушнее любого заставника не только у них, но и во всём Зоконе. Однако Зодчий разглядел в нём такой потенциал, такую несгибаемую волю, что даже многоопытный Рабус, при всей его физической силе и накопленных знаниях, проигрывал по всем пунктам. В Заворе был стержень, сломать или согнуть который было невозможно. Зодчий иногда ловил себя на мысли, что завидует юному Завору, потому что в себе самом он такого стержня не чувствовал…

Имелся и другой пример — прямо противоположный — Сиф. Второго такого гиганта не было ни в поселении, ни среди выходцев. При этом Сиф производил впечатление не столько негативное, сколько отталкивающее. Ему всё время что-то не нравилось: еда на заставе, койка в общей комнате, команды Зодчего (это многим не нравилось). Он постоянно участвовал во всех мелких конфликтах и неурядицах, неизбежно возникавших в подобной среде, при этом, каждый раз ухитряясь оставаться в стороне, не понеся заслуженного наказания от Рабуса. Однако главным в предубеждённости Зодчего было другое: при всей видимой физической силе, Сиф казался ущербным, скорее даже — убогим, словно в тело молодого красавца-полубога по ошибке поместили душу злобного, ожесточённого на весь мир карлика…

Однажды Зодчий выбрал удобный момент и решил поговорить с Сифом, пытаясь найти причину его непонятной озлобленности. Но разговора не получилось. Сиф наговорил Зодчему кучу гадостей. Зодчий сдержался, прекрасно понимая, что многие из поселенцев относятся к выходцам с предубеждением. Сиф расценил спокойную сдержанность Зодчего по-своему — он назвал его трусом.

В другое время Зодчий обязательно полез бы в драку, даже в заранее проигрышном варианте (Сиф был в полтора раза тяжелее выходца). Но Зодчий сдержался, решив наказать его другим способом: он предложил самонадеянному юноше спарринг на учебных мечах.

Посмотреть на тренировочный бой собралась почти вся застава, криками поддерживая Зодчего и Сифа. Зодчий несколько минут играл со своим соперником, позволив ему пару раз коснуться себя деревянным мечом. Потом, заметив в глазах Сифа блеск физического превосходства, перешёл в яростную и стремительную атаку, за несколько секунд излупил ошеломлённого здоровяка плоской частью меча. После чего наклонился к поверженному противнику и сказал тихо, чтобы никто кроме них не слышал:

— Я запомнил все оскорбления. Теперь ты ответишь за каждое!

Протянув руку, он, словно ничего не произошло, помог Сифу подняться.

За боем, который больше походил на завуалированное избиение, наблюдал Агути.

Когда Зодчий проходил мимо него, направляясь в душ, Агути строгим голосом спросил:

— Что это было?..

Сделав изумлённые глаза, Зодчий спокойно ответил:

— Тренировочный бой.

— А мне показалось — это примитивное сведение счётов.

— Каких счётов?! — искренне удивился Зодчий.

Агути игры не принял.

— Смотри, — сказал он, с осуждением качая головой, — не я один внимательно следил за поединком…

Зодчий оглянулся по сторонам.

— О ком ты говоришь? — спросил он, поворачиваясь к товарищу.

Агути рядом не оказалось…

31

В поселение Зодчий ехал со смешанными чувствами. Уже который раз Арина передавала ему образ Наиты, молча тоскующей в небольшой комнате, интерьер которой показался Зодчему смутно знакомым. Печальные трансляции особенно участились в последнюю неделю. Игнорировать их Зодчий уже не мог. Как только выдался свободный день, он собрал половину поселенцев, и вместе с ними на повозке Енора отправился во владения Амвросия.

Всю дорогу Зодчий тщательно анализировал свои чувства и пришёл к выводу, что Наита интересует его не больше, чем все остальные девушки в поселении. Хотя нет, отчасти он всё же лукавил перед самим собой, — Наита ему нравилась. Но лишь тем, что глаза её казались ярче, чем у других, одухотворённее, а стройное гибкое тело притягивало взгляд, заставляя непроизвольным образом трепетать что-то в его душе.

В то же время Зодчий сознавал, что волшебный внутренний трепет может вызвать в нём любая другая девушка или женщина, непроизвольным образом затронувшая своим запахом, взглядом, движением, голосом невидимую струнку, колебания которой всколыхнут гормоны, и они заиграют великую сонату любви… Во всяком случае, именно так было в той, прошлой жизни. В этой он мало, что понимал.

До контакта с Гнилым Озером, Зодчий почти не выделял Наиту из общей массы девушек, но, попав в поселение после Изменения, оказался непостижимым образом связан с ней. Чем?.. На этот вопрос ответа не было. Прояснить ситуацию мог тот, другой Зодчий, оставшийся в прошлой реальности, но не было в мире силы, способной свести их вместе…

Зодчий попал в сложное положение. С одной стороны у него (точнее — у прежнего Зодчего) что-то было с Наитой, и это «что-то» распространилось и на Зодчего нынешнего, вернувшегося из озёрной субстанции. С другой стороны его чувства к Наите нельзя охарактеризовать любовным томлением или каким-либо другим чувственным пожаром, а обманывать девушки ему не хотелось.