Суды над колдовством. Иллюстрированная история

Неужели фанатичное ожесточение объясняется только указанными причинами? В это трудно поверить хотя бы потому, что на Руси тоже были свои еретики и даже церковный раскол. Были сожжения тех, кто не соглашался с патриархом по вопросам веры. Но ведь охоты на ведьм не было! Отчего же истоки одинаковы, а исход разный? Чтобы ответить на этот вопрос, надо расширить рамки разговора. У ведовских процессов на Западе много причин, но ни одна из них по отдельности не привела бы к уничтожению женщин. Я уже называл алчность инквизиции. Я уже говорил о роковой булле Папы Иннокентия VIII, которая подкрепила своим авторитетом «Молот ведьм». Из нашего века кажется, что этого достаточно. Реальная история, однако, сложнее, чем может показаться на поверхностный взгляд.

На исходе XV столетия авторитет Римских Пап был не так велик, как прежде.

Иннокентий VIII — это не Григорий VII, которого германский император униженно, на коленях, молил в Каноссе о прощении. Время, когда перед Римом склонялись короли и народы, безвозвратно ушло. Перед появлением буллы о колдовстве Европа видела всякое.

Все помнили пощёчину, которую нанес наместнику Бога на Земле посланник французского короля. Все помнили и о жалком зависимом положении папства в период «авиньонского пленения». Провал христианской экспансии на Восток также можно назвать ударом по папскому авторитету. Несмотря на благословения наследников святого Петра, мусульмане били крестоносцев и постепенно вытесняли их с завоёванных земель.

Назревала Реформация. До открытого противостояния при Иннокентии VIII ещё было далеко, но нравы, царившие в Риме уже чуть ли не в голос осуждались теми христианами, которым стыдно было видеть в духовном центре католицизма роскошь, стяжательство и разврат.

Итак, санкционированная Папой охота на ведьм могла состояться лишь под влиянием весомых причин. Психологическая мотивировка должна была быть настолько серьёзна, чтобы в будущем нетерпимые друг к другу католики и протестанты заключили по вопросу о колдовстве негласный союз.

Странное ослепление европейцев объяснимо. Почвой для ведовских процессов стал начавшийся во времена «Молота ведьм» хозяйственный кризис. Чтобы понять сущность этих проблем, надо, прежде всего, отказаться от удобной иллюзии, будто благосостояние неуклонно растёт от века к веку. На самом деле экономика развивается скачками.

Последний из них (научно-техническая революция) произошёл на памяти моего поколения. Сопоставляя жизненные блага, доступные среднему человеку сейчас и сто лет назад, будем помнить, что холодильник и телевизор, вошедшие в каждый дом, — это последствия технологического взрыва. Примерно такой же взрыв испытали страны Западной Европы в XII–XIII веках. Появились новые орудия труда, новые способы обработки земли, невиданные ранее ремесленные приёмы. Крестьянство сумело резко поднять урожайность, а если земли для растущего населения не хватало, вырубались леса, и на их месте появлялись дополнительные пашни.

Сожжение в Дернебурге в 1555 г. Зарисовка из хроники. Фрагмент. XVI в.

Возникла сеть молодых городов. Города развивались, крепчали и при поддержке королей становились свободными. Дворянство оказалось не в силах остановить это так называемое «коммунальное движение». Людям казалось, что так будет всегда. Жёсткую зависимость крестьянство уже скинуло. Было ощущение, что сил хватит и на то, чтобы прокормиться, и на то, чтобы заплатить налоги, и на то, чтобы обеспечить детям достойное будущее. Так оно до поры и было, а потом… Потом появились первые признаки кризиса. Экстенсивный путь развития оказался исчерпан. Земель для освоения уже не осталось. Всё, что можно, распахали, а урожаи были не настолько высоки, чтобы прокормить население, продолжающее по инерции расти. Голод стал частым гостем в крестьянских домах. Людей мог бы выручить ещё один аграрный скачок, но до появления минеральных удобрений и тракторов оставалось 500 лет. Эти трудные столетия предстояло ещё прожить.

Не следует упускать из вида и то, что с XIV века началось глобальное похолодание, о котором, в частности, пишет Ле Руа ла Дюри в своём фундаментальном труде «История климата с 1000 года». Изменения такого порядка не бросались в глаза современникам, но исследователь может опираться на бесчисленные записи о том, когда в конкретном году ударили заморозки и в какой день выпал снег. Ла Дюри подверг анализу большой массив источников и пришёл к выводу; что Европа пережила «малый ледниковый период». Пик этого весьма неприятного процесса пришёлся на начало XVII столетия, поэтому о прежней легендарной урожайности европейское крестьянство могло из поколения в поколение только мечтать.

Города, которые раньше охотно принимали из деревни излишек рабочей силы, в эпоху наступившего кризиса закрыли свои ворота. Они ощетинились законами цеховой солидарности. Ремесленные союзы не собирались делиться с чужаками куском пирога, которого едва хватало на своих. Не забудем и об ухудшившемся положении подмастерьев.