Суета сует

Роль доверенного лица льстила Ирине. Зная, что Мила не расширяет круг своих друзей и знакомых, она была счастлива время от времени чувствовать, что лучшая подруга нуждается в ней. Именно Хмелевская первой узнавала о судьбоносных событиях в жизни Милы: замужество, беременность, работа в журнале, переход на телевидение, предполагаемый развод с Максимом… Ирина спокойно и рассудительно воспринимала сногсшибательную информацию. Она соглашалась со всем, что собиралась сделать со своей жизнью Мила. Спорить, советовать ей было бесполезно. Это Ирина усвоила четко. Единственный момент, когда она напрочь отказывалась понимать Милу, — желание той расстаться с мужем. По мнению Ирины, этого никак нельзя было делать! Даже зная, что Мила не любит возражений, никогда не прислушивается к советам, она не скрывала своего отношения к планам подруги. Ирина не понимала, как можно добровольно желать оттолкнуть от себя такого мужчину, как Смыслов! Ей надоело награждать Максима самыми лестными комплиментами, пытаясь вразумить подругу. Она делала это искренне, от души, но при этом одна мысль не давала ей покоя: Хмелевская заметила, что с некоторых пор ее общение с Максимом — это большее, чем дружба с мужем лучшей подруги. Ее влекло к нему… Сомнений быть не могло: Макс — муж ее лучшей подруги — незаметно стал для Ирины идеалом, до которого было так далеко всем ее избранникам. Хмелевская приняла свои чувства без паники, наивно полагая, что они никак не повлияют на ее дружбу с Милой. Тем более что чувства были односторонними, ведь Макс не замечал других женщин. Они для него не существовали. Мила словно околдовала его, сделав так, что ему больше никто не был нужен. Несмотря на свое откровенно эгоистичное отношение к мужу, она сумела сделать так, что он не представлял другой жизни, других отношений и довольствовался теми редкими знаками внимания, которые Мила оказывала ему. Ирина всегда удивлялась тому, как такой брак продержался почти четверть века. Сколько семей подруг было у нее в качестве примера, и ни один из них не вызывал у Хмелевской зависти. Когда-то любящие друг друга люди со временем едва переносили друг друга, влача существование безрадостное, наполненное скандалами, недомолвками, супружескими изменами. Нет, ей это дерьмо ни к чему. Чувства куда-то уходят, словно вода сквозь плотно сжатые пальцы, просачиваются и исчезают. Стоит ли тратить на это силы, нервы, годы… Словно из чувства противоречия, Ирина упорно не желала создавать семью. До двадцати пяти считала, что еще рано, а после — решила, что это ей вовсе не нужно. Она не была ханжой, но никого не допускала к себе настолько близко, чтобы потом страдать. Любовь, страдания, измены — вот четкая связь понятий, твердо усвоенная Ириной из жизненного опыта. Она умудрялась легко относиться ко всем своим любовникам, зная, что ни один из них не стоит ни одной ее слезинки.

— Эти мужчины созданы для того, чтобы укорачивать нам жизнь, — подтверждая свои слова многозначительно поднятым вверх указательным пальцем, говорила Ирина. Обычно она тут же придавала своему лицу огорченное выражение и прибавляла: — Есть лишь один представитель этого недостойного племени, который вызывает у меня восхищение.

— О, я знаю, знаю! — смеясь, перебивала ее Мила.

— Нет, не знаешь! — Хмелевская меняла тон. — Максим Сергеевич Смыслов.

— Открыла Америку!

— К черту Америку. Ты не понимаешь, какой мужичина с тобой рядом! — Чем чаще Ирина говорила об этом, тем больше понимала, что в ее словах кроме искреннего признания достоинств Максима есть еще основательная доля едва скрываемой зависти к счастью подруги.

К тому времени Мила уже работала в редакции журнала, строила честолюбивые планы, Максим растил Кирилла, умудряясь не вылететь с работы. А Ирина, окончившая курсы косметологов, постепенно расширяла круг своих клиентов, зарабатывая хорошие деньги, обрастая нужными связями — необходимыми атрибутами современной жизни. Выкупив небольшую парикмахерскую, она вскоре создала приобретающий все большую известность косметический салон. Вскоре и Мила стала одной из ее постоянных клиенток. Поначалу она делала это для того, чтобы иметь возможность лишний раз поболтать с подругой. Со временем это вошло в привычку, да и годы брали свое, а Мила хотела и в сорок пять выглядеть молодо.