Суета сует

— В университете на механико-математическом факультете. С точными науками у меня всегда был полный порядок. Пришлось одно лето полностью посвятить только им, чтобы не терять время. Я сдал несколько предметов, и меня зачислили на второй курс.

— Не понимаю, — Богдану снова удалось удивить и одновременно успокоить Милу. — Какой ты разносторонний человек. В тебе уживаются способности и к искусству, и к формулам. Интересно.

— Ничего интересного. Просто поступил, чтобы занять себя. Мама очень переживала, что я окажусь не у дел после того, как… Я ведь ушел со второго курса художественно-промышленного. Теперь вот обитаю в университете, учусь нормально, иногда даже повышенная стипендия проскакивает, а вообще это не мое.

— Как так получилось? — Мила взяла в руки запотевший бокал с шампанским.

— Одна очень сексапильная, очень уверенная в себе дама пожелала дать мне несколько уроков в частном порядке, а я отказался, Богдан положил приборы на тарелку. Его лицо снова стало напряженным. Разведя руками, юноша кисло улыбнулся. — Сейчас я бы вел себя по-другому, а тогда был молод, горяч, полон самолюбивых планов, горд. Вот при всем этом и остался. Меня выживали долгий, невыносимо долгий семестр. Откровенно заваливали на зачетах. A-а… Не хочу вспоминать…

— Значит, сейчас ты бы согласился на частные уроки? — почему-то выделив из ответа Богдана именно это, поинтересовалась Мила.

— Вам не понравилось то, что я сказал, — огорчился Богдан.

— Ты даже снова на «вы» перешел, — улыбнулась Смыслова. — Расслабься, это твое дело, твой жизненный опыт. Только ничего не бывает потом. Сейчас или никогда!

— Это точно, — Богдан вытер губы салфеткой и сделал пару глотков шампанского. При этом он не сводил глаз с Милы. Он все пристальнее вглядывался в ее лицо, казавшееся ему невероятно знакомым. Наверное, она напоминала ему кого-то. Кого? Нет, как Богдан ни старался, он не мог припомнить в своем окружении никого с подобным лицом.

— Ты неприлично долго и пристально разглядываешь меня, — нарочито назидательным тоном сказала Мила.

— Пытаюсь понять, отчего твое лицо кажется мне знакомым.

— Устарелый трюк, юноша, — отмахнулась Мила, вдруг позабыв о том, что он мог попросту увидеть ее по телевизору. — Придумай что-нибудь поновее.

— Да, точно! Это лицо, я видел его…

— Во сне, — перебила его Смыслова, решив, что сейчас совершенно не обязательно узнавать в ней известную телеведущую. — Типичная внешность, только и всего.

— Ты сама себе цены не знаешь, если так говоришь, Богдан залпом выпил оставшееся в бокале шампанское.

— Еще по бокалу?

— Нет. Это я для храбрости.

— Тогда закусывай, а то карандаш в руках будет подрагивать и мои неземные черты исказятся, — улыбнулась Мила.

Она с аппетитом доела жульен, понимая, что с вырезкой явно погорячилась. Отвыкший от обильной пищи желудок подавал признаки насыщения. Что называется, глазами бы съела, но увы… Зато тарелка Богдана была уже пуста. Он умудрился очень удачно сочетать еду и разговор. Мила решила, что пора заказать обещанный кофе. Официант оказался рядом в мгновение ока.

— Два кофе. Один без сахара, а второй?

— Два кофе без сахара, — подхватил Богдан.

— И счет, пожалуйста, — Мила проводила взглядом официанта, чувствуя некоторую неловкость. Она понимала, что Богдану тоже не по себе. Смыслова сделала вид, что внимательно разглядывает интерьер. Ей не было ровным счетом никакого дела до бревенчатых стен, украшенных старинными светильниками, букетами из сухих трав и цветов. Но Мила продолжала медленно рассматривать обстановку, чтобы только не встречаться взглядом с Богданом. С каждой минутой ситуация казалась ей все более безрассудной. Нужно было поскорее закончить со всем этим и снова возвращаться к привычной жизни, лишенной и намека на романтику. Водоворот эфиров, деловых встреч, обязательных знакомств закружил Милу с новой силой. Сопротивляться этому было глупо, бессмысленно. Ведь Смыслова, наконец, получила то, о чем мечтала. Работа и только работа, все служит любимому делу. Любимому, но не делающему ее счастливой. Все чаще Мила задумывалась над бесцельностью изматывающей суеты, в которую она добровольно впрягалась. Лишь Катюша с ее неуемной энергией, оптимизмом вселяла в Милу надежду на то, что и в ее жизни скоро появится место для праздников. Без них нельзя, без них край… Может быть, этот незнакомец, так пытливо рассматривающий ее из-под красивых темно-русых бровей, и есть первый шаг к этому долгожданному празднику. Ничего не бывает случайным, и то, что она почему-то решила пройтись по парковой аллее, вместо того, чтобы мчаться в суетном метро.