Суета сует

— Твой папа тоже был силен в точных науках, — гордо произнесла она, узнав о выборе сына. Богдан был рад, что сумел успокоить мать. Но один вопрос все еще тревожил ее: — А как же быть с твоими рисунками, с твоими работами?

— Спрячь их подальше мама, — тихо ответил Богдан. — Подальше с глаз, пожалуйста.

— И как надолго?

— До того волшебного момента, когда ко мне вернется желание творить…

Наконец оно вернулось. Сколько раз Богдан брал бумагу, карандаши и приходил в этот парк. В любое время года он садился на одну из скамеек и наблюдал за проходившими мимо людьми. Часто он ловил на себе удивленные, насмешливые взгляды. Наверное, его принимали за полоумного, на которого не действует ни жара, ни холод. Ему было все равно. Он воспринимал этих людей, как серый, вечно спешащий поток, из которого однажды ярким, ослепляющим лучом выделится одна прекрасная женщина, его муза. Быть может, ее красота будет заметна только Богдану. Это даже лучше. Тогда он откроет ей глаза на ее исключительность, окружит ее своим вниманием, восхищением, преклонением. Она поможет ему обрести самого себя. Ему нужен образ, с которого начнется его новый этап возрождения.

Это произошло тогда, когда Богдан уже перестал надеяться. Он пришел в парк безо всякого настроения. Непонятно зачем захватил с собой большой ярко-желтый зонт, который всегда служил ему надежной защитой от солнца и дождя в пору его учебы в худпроме. Мелкий моросящий дождь не пугал Богдана. Он проводил часы под проливным дождем, мокрым снегом, изнуряющей жарой. Просто именно в этот день Богдан вспомнил о своем забытом друге, то выцветающем на балконе, то пылящемся в кладовке. Водрузив над собой желтое облако из зонта, Богдан устроился на одной из лавочек. Он уже успел изрядно промерзнуть, когда из-за поворота в конце аллеи показалась высокая, стройная женщина. Почему Богдан обратил на нее внимание? Ее силуэт словно парил в воздухе. Она не касалась грязного асфальта, медленно приближаясь. Ветер играл ее длинными белокурыми волосами, полами светлого пальто, создавая ощущение нереального, сказочного. Это был ангел, посланный Зотову небесами. Только так он воспринял появление этой удивительной женщины. Неужели судьба смилостивилась над ним? Чем ближе приближалась его надежда, тем большее пространство в душе отвоевывал страх и неуверенность. Богдан не чувствовал себя убедительным, а при более близком рассмотрении женщина казалась все неприступнее… Еще немного — и она пройдет мимо, но — о чудо! Она как-то особенно остановила взгляд на его зонте. Уже поравнявшись с Богданом, она вдруг посмотрела ему прямо в глаза и едва улыбнулась кончиками губ. Окрыленный, он вскочил и подбежал к ней. Теперь в ее глазах играла ирония, сознание собственной значимости, красоты и вместе с тем что-то, граничащее с трогательной беззащитностью, некой робостью. Богдан едва сдержался, чтобы не взять женщину за руку. Ему так хотелось прикоснуться к ней, хотя бы прикоснуться, потому что он совсем не был уверен, что она захочет подарить ему эти полчаса.

— Простите… — как можно спокойнее произнес Богдан.

— Да, слушаю вас, — она остановилась, поправив ремень сумочки на плече. Оставалось самое главное — уговорить ее позировать, дать ему возможность нарисовать ее портрет.

Он говорил, как в бреду. Слова слетали с языка помимо его воли, разума, но каким-то образом складывались в фразы. Богдан не видел никого вокруг. Перед его глазами было только удивительное лицо незнакомки. Богдан так волновался, что ощущал себя на грани потери сознания. Невероятное впечатление от долгожданной встречи ставило под угрозу его планы. Наверное, окажись на месте Милы другая женщина, она сразу решила бы, что перед ней какой-то маньяк. Разговор был бы коротким. В Миле же взыграл профессионализм. Любая нестандартная ситуация вызывала у нее интерес. Смыслова смотрела на происходящее своеобразно, желая увидеть в предложении взволнованного юноши элемент романтики, отчаянности. Настроение у нее в этот день было такое. Мила решила согласиться…

Это было первым шагом к его возрождению. Такая работа не может пройти бесследно, Богдан был уверен в этом. Мила поразила его своей неземной красотой, своей нескрываемой уверенностью и энергией, пронизывающей ее походку, манеру держаться, откидывать волосы на спину. В то же время она выглядела беспомощной, даже одинокой. Получив возможность наблюдать за ней в кафе, он увидел, как постоянно меняется выражение ее лица: оно то напряжено, то вдруг расслаблено, губы то нервно подрагивают, то расплываются в обворожительной улыбке. А глаза, какие удивительные у нее глаза необыкновенной красивой формы, как две больших сочных сливы, с веером длиннющих ресниц. Один взмах этих ресниц дорогого стоит. Богдан успел ощутить на себе силу притяжения брошенного ненароком взгляда своей музы. Она оставалась для него загадкой, но Зотов уже точно знал, какой она увидит себя на бумаге.

— Ну, с богом, — тихо, но горячо произнес Богдан и сосредоточенно начал работать…