Суета вокруг барана

-- Ага... - до Лисенко, наконец, дошло, откуда такая поговорка появилась у Урюбджура. - А знаешь, в этом что-то есть... Нет, определенно здорово сказано. Надо будет запомнить.

-- Вот и я говорю, хорошая поговорка, Надо нам выпить за умных людей.

За умных людей кто откажется выпить, так что с удовольствием приняли... И закусили. В миске с салатом скопилось немало сока от помидоров сдобренного солью и подсолнечным маслом. Очень хорошо шел этот сок после стопки.

-- Ты мне вот что скажи, вот вас всех в Сибирь выселили, так ты зол за это на русский народ, на меня к примеру? Ненависть у тебя к русскому народу появилась? - давно хотелось Лисенко это спросить, но не было случая. Теперь случай представился.

Урюбджур зажевал вопрос здоровенным ломтем блестящего, от подсолнечного масла, помидора, похрустел острым чесночком, сладким лучком...

-- Ты меня не выселял, и твой профессор меня не выселял, и Петя не выселял. Хороший парень Петя. Напрасно ушел, посидел бы с нами, выпил.

-- Работать надо. Шеф на работу жадный. Сам не сидит, и другим не дает. Так какое все-таки у вас отношение к русским?

-- Я же сказал - нормальное отношение. Когда два народа живут рядом, между ними может всякое случится. Соседи: и поссорятся и помирятся. Но жить все равно приходится рядом, никуда не денешься. Значит, обиды надо прощать. Люди разные бывают, но если все время копить зло, отвечать злом на зло - это не жизнь будет, а одно мучение.

-- Ты часом не буддист? - поинтересовался Лисенко.

-- Какой там буддист, - отмахнулся Урюбджур. - Откуда он возьмется, буддизм, если у нас даже ни одного дацана нет. У нас в Будду только некоторые старики и старухи верят, а кто помоложе, те все натуральные атеисты, ни во что не верят: ни в Будду, ни в Христа, ни в Аллаха.

-- Как это, по-твоему: хорошо или плохо?

-- И хорошо и плохо... Хорошо потому, что всякая религия это все-таки опиум для народа. Так Ленин сказал, а Ленин зря говорить не станет. А плохо потому, что человек должен во что-то верить. Сдерживающий фактор. У каждого человека должно быть что-то святое.

-- А чего в религии, по-твоему, больше, хорошего или плохого? - Не отставал Лисенко.

-- Не знаю, сложная проблема. Чтобы ее решить надо мозги определенным образом настроить. Очень много думать надо или очень много выпить. Я столько думать не могу и выпить столько тоже не могу, поэтому и не берусь ее решать. Лучше давай выпьем за барана - предложил Урюбджур. - Хорошее вы ему имя дали. За Геродота! Ему приятно будет, что за него выпивают.

Геродот не слышал их разговора, но если бы он знал, что в палатке сейчас пьют за его здоровье, ему действительно было бы приятно.

-- Хай живэ и пасэтся! - пожелал барану Лисенко.

-- Хай! - эхом откликнулся Урюбджур.

И за Геродота тоже хорошо прошла, чего бы ей не пройти...

-- А вообще-то буддизм религия очень добрая, - закусив, стал размышлять Урюбджур. - Самая старая религия на Земле, поэтому, наверно, и добрая. Все страсти постепенно утряслись. Требует уважения и доброты. Не только к человеку, но и к каждому животному, и к каждой букашке и к каждой травинке. Буддизм мне вообще-то нравится, он учит, что душа у человека должна быть чистой. А если душа поганенькая, то могут быть очень неприятные последствия. После перевоплощения можно в лягушку превратиться, или в червяка навозного, или в паука. Вот ты бы хотел в будущей своей жизни перевоплотиться в паука?

-- Ни в коем случае, - отказался от этой неприятной перспективы Лисенко. - Я их не люблю, пауков.

-- Вот видишь, никому не хочется превращаться в лягушку или паука. Значит надо жить праведно. А плохой человек может перевоплотиться даже в такую гадость как ядовитый скорпион. Представляешь себе?

-- Веселенькое дельце... Это, значит, появляешься заново на свет и сразу скорпион?

-- Сразу.

-- М-да, хоть не перевоплощайся... А ты как живешь?

-- Я живу по совести.

-- А материально?

-- Что материально? Нормально живу, как народ живет, так и я.

-- Сколько тебе за работу платят?

-- Семьдесят шесть рублей сорок копеек. И еще по договору мне ноги и голова переходят от каждого зарезанного барана.

-- Не густо. А семья у тебя есть?

-- Как же без семьи. Жена есть и сын.

-- Жена работает?

-- Нет. Надо сына воспитывать, дома убирать, еду готовить... За скотиной надо ухаживать... Некогда ей работать.

-- Так вам же на троих этих денег не хватает. Мясо, наверно, совсем не едите.

-- Почему не едим?

-- Ну, на твою зарплату особенно не разбежишься.

-- Причем тут зарплата. Когда шкуру снимаю, нож немного повернется, кусок хорошего мяса есть. Еще раз повернется, когда ноги режу. Сколько надо, столько раз и повернется.

-- Интересно... И много ты, это самое... берешь?

-- Много - мало... Нет же такой меры. Много или мало - для каждого по - другому получается. У меня семья три человека, мне три килограмма в день мяса нужно. Я три килограмма и беру.