Суета вокруг барана

-- Мы, где хочешь, проедем, - до Александра Александровича маркинское ехидство не доходило. - По дороге, без дороги - все равно проедем, - хвастался он опьяненный тем, что благополучно добрался до лагеря, а в следующий раз ехать ему придется не скоро. - А у них водители туфтовые.

-- Им не знакома романтика трудных дорог, - продолжал подначивать Петя.

-- Так у них какие дороги?! На ихних дорогах за баранкой спать можно. Они даже машины сами не ремонтируют, - окончательно заклеймил американских водителей Александр Александрович.

Шеф попытался захлопнуть дверцу кабинки, но она не закрылась.

-- Вы ее покрепче, Иван Васильевич, - подсказал шофер. - Посильней ее надо, чтобы зазвучало.

Иван Васильевич хлопнул посильней. Зазвучало, но дверца все равно не закрылась.

-- Да не так, ее шваркнуть надо.

Несмотря на свое благородное происхождение Александр Александрович иногда употреблял в разговоре слова совершенно удивительные и загадочные. Вероятней всего это было результатом общения со средой обитающей в гараже Академии Наук.

-- Это, в каком смысле шваркнуть? - заинтересовался профессор.

-- Сейчас покажу.

Александр Александрович обошел машину и шваркнул. Дверца послушно захлопнулась.

-- Да, - согласился профессор, - эффектно получается. Теперь понятно. Но американцы вряд ли догадаются: них мыслительный процесс совершенно в другую сторону направлен. Отстали они в этом деле. Ну и ладно, им на наших машинах все равно не ездить... Выгружайте барана, а я пойду, переоденусь, - и он ушел в свою палатку.

Когда Сан Саныч открыл борт, к машине несмело подошла Серафима. Она боялась увидеть что-то страшное и кровавое. Но кузов выглядел вполне благопристойно, никаких следов крови. В центре неподвижно лежал баран, и все у него было на месте: и рога и копыта. А над ним стоял столь же неподвижный и мрачный Петя Маркин с неприязнью разглядывающий рогатое сокровище экспедиции.

Серафима не разбиралась в том, как обрабатывают зарезанных баранов. Но что-то здесь было не так...

-- А почему с него не сняли шкуру? - Серафима показала пальчиком на барана. - Я думала, что шкуру всегда снимают.

-- Индюк тоже думал и в суп попал.

Петя был явно не в духе и грубил. Серафима вполне резонно отнесла это к тому, что Пете пришлось прокатиться с Сан Санычем.

-- А ты, Петя, не груби, тебе это нисколько не идет, - все-таки отчитала его Серафима. - Я знаю, что шкуру надо снимать. Разве не так?

-- Ты, оказывается, жестокий человек, Серафима. Кто же снимает шкуру с живого барана, - Петя сплюнул за борт и отвернулся. - Сплошное живодерство...

Не дождавшись толкового объяснения от Пети, Серафима уставилась голубыми глазищами на Александра Александровича, и тот любезно объяснил:

-- Понимаете, Серафима, такое у нас приключение произошло неожиданное, что некому оказалось барана резать. Уехал мясник к родственникам, на несколько дней. И мы привезли барана обратно. Жив он ваш баран. Как видите, жив, здоров, и низко вам кланяется.

В подтверждение того, что он жив, здоров и низко кланяется Серафиме, Геродот поднял голову и посмотрел на девушку большими грустными глазами.

Геродоту было плохо. Все косточки у него болели, даже рога и копыта. А, кроме того, он не любил лежать со связанными ногами и никак не мог понять, что происходит. Ведь ему предложили прогуляться. И он охотно согласился. А они что сделали... Связали ноги, бросили в прыгающую машину и стали возить по кочкам. Почему ему связали ноги? Зачем возили по кочкам? Что его ждет впереди? И, конечно - же - что делать? Вопросов было много и ни на один из них не было ответа. А это очень плохо, если вопросы есть, а ответов на них нет. Геродот понимал, что пока он не найдет ответы на все эти вопросы, он не почувствует себя полноценным бараном.

-- А она, понимаешь, требует, чтобы с живого барана шкуру сдирали, - мрачно изрек Петя. - Не ожидал я от тебя, Серафима, такой кровожадности.

-- Ой, как хорошо, - Серафима уже не слышала Петю. - Снимите его быстрей. Его надо немедленно развязать. Нельзя держать его связанным. Он же измучался, бедненький...

-- Ваше слово для меня закон, - обрадовался Сан Саныч, что может услужить Серафиме. - Сейчас сделаем в самом лучшем виде. Будете бесконечно довольны.

И тут Александр Александрович показал себя настоящим мужчиной и доказал, что ради дамы он готов пойти на многое, а такие качества как смелость и решительность ему не чужды. Несмотря на недавний конфликт, он нисколько не побоялся связанного барана. Вместе с Петей шофер снял с машины четвероногое, и Серафима тут же, не ожидая помощи от сильного пола, стала развязывать ноги страдающему от человеческой несправедливости животному. Когда передние ноги были развязаны, Сан Саныч задумался и посмотрел на рога. Рога были большие и очень твердые.

-- Теперь вы здесь без меня обойдетесь, - решил он. - Мне тоже переодеться надо, - и с достоинством, не оглядываясь, удалился. Но пошел почему-то не в палатку, а забрался в кабину машины и плотно захлопнул за собой дверцу.

Освободившись от пут, Геродот легко поднялся на ноги. Серафима тут же обняла его за шею.