Sugar Water (ЛП)

— Я не могу его отыскать, стоя на одной ноге.

— Вот только не говори, что не испачкала ногу перед тем, как перестала шататься. Какой теперь смысл её поджимать?

— На ней был носок…

— Ну так верни его на место.

— …И если я поставлю её на землю без носка, то смысла в том, чтобы надевать ботинок, не будет вообще. Он прямо здесь, просто наклонись и достань его. Пожалуйста.

Драко никогда раньше не слышал, чтобы Грейнджер его о чём-нибудь просила. А может, и слышал, но не мог сейчас такого припомнить. Так что он перевёл взгляд на поблескивавших у их ног светлячков, тяжело вздохнул и, наклонившись, принялся шарить по земле. Он нащупал ботинок кончиками пальцев, но, подавшись вперёд, обнаружил, что собственные ноги отказываются двигаться. Драко потерял равновесие, и его накрыла паника: одной рукой он опёрся о найденный ботинок, а второй — в попытке удержаться и не рухнуть, — потянувшись, схватил Гермиону за рубашку. Грейнджер, и так-то неловко балансировавшая на одной ноге, закричала и, издав странный звук — что-то среднее между писком и хрипом, — плюхнулась на спину.

Застигнутый врасплох внезапной сменой событий, Драко посмотрел в темноту туда, где должно было быть её лицо. Он прижал руку к животу Гермионы — та сделала вдох, и тело под его ладонью изогнулось — и оттолкнулся, попутно выуживая из грязи её ботинок.

— Э… Ты там в порядке?

Она молчала, и Драко застыл, не уверенный, что ему теперь делать. По крайней мере, Грейнджер дышала. Пытаясь выбраться из жижи, Малфой наклонился и потянул свою обувь за задники, шевеля при этом стопами. Второй ботинок не желал даже двигаться с места.

Зачавкала грязь, Драко перевёл взгляд на Гермиону и еле успел отпрыгнуть, когда она, по-прежнему лёжа на земле, резко дёрнулась вперёд. Ступня Малфоя выскользнула из ботинка, и ему пришлось наступить в грязь, чтобы удержаться.

— Ты что делаешь? — возмутился он, снова отшатываясь, едва Грейнджер, рванувшись, встала на ноги.

Она была перемазана по уши — на щеке виднелись пятна жижи, а вид в целом не предвещал ничего хорошего. Волосы прилипли к лицу спутанным месивом, Гермиона подняла руку — в кулаке был зажат ком грязи.

— Грейнджер… — Малфой поперхнулся, отскакивая в сторону, когда снаряд полетел прямо в него.

Он угодил ему в бок — футболка в этом месте тут же отяжелела и стала ледяной.

— Грейнджер! Я же не специально… — Драко снова прыгнул.

— Малфой, идиот, ты за это поплатишься, — прошипела она, ткнув в него пальцем.

— Не обзывайся… — очередная грязная плюха приземлилась ему на плечо, и Драко отступил ещё дальше, держа ботинок Гермионы, как оружие. — Эй!

— Отдай его!

— Положи грязь!

— Верни мой ботинок!

— По… Грейнджер!

Она бросилась к нему, и Малфой рванул прочь от сумасшедшей гряземетательницы. Она кричала на него, он орал что-то в ответ — оба неслись по полю, каждый — в одном ботинке. Попав ему в затылок грязью в третий раз, Гермиона начала хохотать, а когда сама Грейнджер в четвёртый раз плюхнулась лицом вниз раньше Малфоя, засмеялся уже он.

Вокруг мерцали сотни и сотни светящихся точек, а они продолжили бегать, пока ночь не пошла на убыль.

Банкетный зал, сегодняшний день

Люди обсуждают тебя не меньше репортеров. Работа журналистов — задавать вопросы, озвучить которые никто больше не осмелится, но ответы на которые все хотят знать. По крайней мере, такие, какие не решится задать большинство. Но это не играло значения, потому что Драко отличался наблюдательностью. И даже не будь он таким, то всё равно бы заметил, как на него смотрят люди. Это были взгляды любопытные, презрительные и неприкрыто враждебные. Эмоции зависели от жизненной позиции людей, их истории взаимоотношений с Малфоями и того, как много они знали о Драко.

Не будь это столь значительным общественным событием, на котором каждая мелкая перебранка раздувалась до невероятных масштабов, Драко бы инстинктивно занял место в углу. Спиной к стене, лицом к толпе — так, чтобы никто не подкрался. Но учитывая уровень приёма, Малфой спокойно шёл сквозь шепотки и взгляды, всем своим видом выражая гораздо больше высокомерия, чем ему было позволено. Больше, чем в нём вообще существовало.

Когда-то давно он был привычен к подобного рода мероприятиям. К балам, ужинам, вечерним нарядам и шушукающимся мужчинам и женщинам. Слухи распространялись не так открыто — аристократы и дебютантки вели себя более элегантно, хитро и прилично, — но сути это не меняло. С невозмутимым видом Малфой пробирался сквозь гостей. Однажды, когда Драко было шестнадцать, мать заметила, что одним лишь взглядом у него отлично получается заставлять людей чувствовать себя так, словно они не существуют для Малфоя-младшего. Он тогда не признался, что просто напился и старался, чтобы никто не догадался об этом. Теперь же он пользовался этим умением. Ни в коем случае не показывать, что они тебя волнуют… Драко не сомневался — это одно из пяти главных правил выживания.