Sugar Water (ЛП)

Временами Драко возвращался к этой идее, но честно говоря, он уже снова привык к определённому комфорту. К неизменно горячей воде, к мягкой кровати, к тишине, которая не прерывалась различными криками, к отсутствию необходимости рано вставать, чтобы тащиться на работу. Всё было не так уж плохо, потому что он уже привык. Ведь в случае нужды люди подстраиваются под своё окружение. У них не остаётся выбора, и они привыкают и принимают данный уклад, как то, что дóлжно делать и что является их жизнью. Проще воспринимать происходящее как неизменную истину, нежели как то, что ты выбрал сам. Потому что не важно кто ты, где ты в этой жизни, насколько успешно для тебя что-то устроилось — делать выбор всё равно придётся. Ты будешь выбирать и думать о том, насколько перспективнее был второй вариант, как бы всё лучше сложилось, если бы только… Подобное применимо ко всему. Это общая мысль. Борьба человеческая — всегда хотеть большего, всегда желать лучшего.

— Сэр? — человек возле двери привлёк его внимание, и Драко потребовалась секунда, чтобы собраться и перестать пялиться в пространство.

Следуя протянутой руке, он прошёл по направлению к двери, которую ему придержали.

— Спасибо.

Мужчина кивнул, отвлекаясь на зажатую в кулаке газету, и Драко вновь очутился под шквалом фотовспышек. Едва репортеры заметили, кто же вышел, приглушённый шум обернулся криками, и Драко, несмотря на боль в щеках, снова улыбнулся.

— Мистер Малфой! Как вы себя чувствуете, приняв награду?

— Отлично.

— Ходят слухи, что вы планируете открыть приют для детей, пострадавших от войны?

Беспочвенная молва.

— В данный момент таких планов нет.

— А каковы ваши планы?

— Я…

— Правда ли, что вы убили около сорока магглов и магглорожденных за время, проведенное с Тем-К… С Волдемортом? — какая-то женщина перекрикивала любой ответ, который он собирался дать.

— Что? — этот вопрос совершенно выбил его из колеи. — Нет! Конечно же, нет! Я… Я никогда не был подле Волдеморта. Никогда не был Пожирателем Смерти и никогда никого не убивал.

— Мистер Малфой, это правда, что вы сошли с ума, пока были в бегах?

Драко всем телом повернулся к женщине, на чьём бледном и тонком лице даже очерченные карандашом брови приподнялись от высказанного предположения.

— Прошу прощения?

— Сошли с ума, мистер Малфой. Мы слышали…

— Нет. Я не представляю, где вы могли услышать подобное. Но уверяю вас, это совершеннейшая ложь, — Драко растерялся — слишком много вопросов, которых он не ожидал.

Он быстро прошёл к открытой дверце лимузина, по пути натянуто улыбаясь и кивая жаждущим репортерам.

— Вы спонсировали мемориал Альбуса Дамблдора в Хогвартсе. Это правда?

— Неужели? — Драко ухмыльнулся. Они могут расценивать это, как им будет угодно.

— Что вы чувствуете по поводу того, что Люциус Малфой, ваш отец, перевёл добрую часть состояния Малфоев на заграничные счета. И никто не может отследить их владельцев.

Драко сглотнул.

— Полагаю, Министерство должно расследовать это тщательнейшим образом.

— Вы знаете, почему ваш отец мог так поступить? Вы верите, что он всё ещё жив? Вы прячете его местонахождение от Министерства, в…

— Мой отец мёртв, — наверное, слова Драко прозвучали жёстче, чем следовало, потому что мужчина сделал шаг назад и отвёл глаза под пристальным взглядом Малфоя.

Драко постарался стереть усмешку со своего лица, пока никто её не запечатлел, но вероятно, было уже слишком поздно. Он не мог найти в себе сил беспокоиться по этому поводу, но глубоко вздохнул и смягчил свой тон.

— И нет, я понятия не имею, почему он мог так поступить. Зная, кем он был, не сомневаюсь, что Министерство примет соответствующие меры для того, чтобы докопаться до причин.

Драко нырнул в лимузин.

========== Часть четвёртая ==========

Франция, после Башни: 3 года и 3 месяца

Грейнджер умудрялась отвратительно выбирать время. Ну или отлично. Драко полагал, что оценка зависит от точки зрения. Как бы то ни было, её чувство времени — эту заложенную природой особенность Драко считал, скорее, случайностью — в данный момент стало для него кошмаром. Но пожалуй, уже в следующую секунду — или много позже — её присутствие перестанет выглядеть такой уж катастрофой, ведь оно не позволило плохому обернуться чем-то худшим.

Малфой представил, каким идиотом он смотрится в её глазах. Возможно, даже чокнутым, и, оглядываясь назад, Драко признавал: так оно и было. Возвращаясь к произошедшему, он не мог ей объяснить, что же сподвигло его опустить открытую ладонь на горячую конфорку, потому что и сам толком этого не понимал. Но он знал, что если бы всё вышло наоборот и это бы он бесцеремонно пришёл к ней, у него бы не было никаких сомнений в том, что она капитально поехала крышей. То есть, совершенно свихнулась, подумал бы он при взгляде на Гермиону. И может, он и в самом деле двинулся рассудком. Не полностью, а лишь в тот самый момент, в ту ночь. В мозгу что-то щёлкнуло, и это показалось ему хорошей идеей, чтобы разобраться с сомнениями.