Сука

– Вчера после гулянья, через час примерно, стал тошнить кровавой пеной. Ничего не ест. Сегодня говорю ему: «Делай свои дела дома, все уберу» – смотрит на меня страдальческими глазами: не может. Еле спустились с лестницы, а обратно буквально на себе его перла. Вышли на улицу, а у него лапы заплетаются. Мучился, с грехом пополам чего-то там выдавил из себя. Домой пришли – лег и не встает больше. Сейчас ветеринар придет, – говорила Наташа. – Смотри, хоть хвостом заработал – тебя увидел, крестную свою.

Ольга сидела над Бариком, гладила его, и он все смотрел на нее больными своими глазами. Она обняла его за шею и прошептала ему в ухо:

– Ты выздоровеешь. Ты обязательно выздоровеешь. Я тебе помогу. Клянусь, что я сделаю все, чтобы ты снова был здоров.

Будто она тут была самая основная. Будто не было рядом его хозяев. В это свое обещание она вложила столько страсти, сколько в ней на тот момент было. А было немного, но – последнее. Последнее – всегда самое сильное.

Ольга и Наталья дружили. К состоянию сегодняшнего взаимопонимания они пришли давно, а предшествовали ему бурные разборки и ссоры, ревность и обиды по мелочам. Хорошо, что в какой-то момент обе женщины поняли, что делить им, в сущности, нечего. Для одной Серёжка – брат, для другой – муж.

Тогда-то, семь лет назад, они решили взять двух братишек-сенбернаров, а Ольга в последний момент передумала: у нее дома жил общий любимец – черный кот Федор, возведенный с согласия всей семьи на домашний трон.

Главарю банды «Сто котов», так у Алешиных называли Федора, потому что он умудрялся бедокурить одновременно в нескольких местах, явно бы не понравился новый претендент на домашний престол.

У Наташи с Серёжей подобной уважительной причины не было, тем более что в семье появился маленький Пашка, своим рождением «снявший» все взаимные претензии Натальи и Ольги.

Когда Павел перешел от ползания и агуканья на более высокую ступень познания мира, Серёжка провозгласил:

– Ребенку нужна собака. Иначе он рискует вырасти неполноценным. Оля, ведь у нас был Капрал.

– Только я бы не сказала, что мы очень уж полноценные, – заметила тогда Ольга. – А если вспомнить, как он умирал и что потом вслед за ним умер отец? А умер он не от рака, а от ушедшей любви, потому что Капральчика он любил безумно. Возьмите вы лучше кота – как я.

– Да не люблю я котов. Не понимаю. Собака нам нужна – решил я, – ответил ей брат.

И тут Наталья встряла:

– Давайте двух щенков возьмем, вместе расти будут, вместе гулять будем ходить.

Ольга тогда согласилась, не подумав. Тем две женщины друг от друга отличались – Наталья всегда шла до конца в большом и малом, даже когда это было бессмысленным, она будто пробивала анестезированным лбом бетонную стену, Ольга была спонтанна, чрезмерно эмоциональна, легко меняла свои решения. Это, впрочем, ничего общего с переменой убеждений не имело – они оставались прежними. Ее вообще можно было легко к чему-то склонить, если это не шло вразрез с ее жизненными принципами.

В самый последний момент она вновь мысленно прикидывала ситуацию в голове и, если обнаруживала несостыковки «опасные для жизни», не колеблясь отказывалась. Так что логика в ее действиях была, хотя и не совсем здоровая, скорее вечно опаздывающая.

Так случилось и в тот раз.

Они приехали к известному художнику, по совместительству – владельцу высокопородной сенбернарши Аси, и Ольга уже знала, что щенка она не возьмет. Оказалось, что в наличии осталось только двое: мальчик и девочка.

– Мальчик – мой. – Наталья тут же ухватила малыша себе на руки.

– О нет, девицу я не возьму, – разочарованно протянула Ольга.

– Да вы что, с ума сошли? Она же щенков будет рожать! Это деньги, и немалые, кстати. Мы с женой хоть и художники, а живем только за счет Аськиных щенков. Даже дачу на них купили, – разоткровенничался хозяин.

– Нет, никаких дач мне не нужно. Не люблю я сук. У них там течки всякие, – не согласилась Ольга.

– А какие ласковые они! Какие преданные! Как дом защищают! Это вам не кобель – загулял и обо всем забыл, и хозяева не нужны, – убеждал ее хозяин.

– Ни за что! Ну не понимаю я сук, не по душе они мне – бывает же такое?

Несмотря на то что решение было ею принято раньше, Ольга говорила абсолютную правду: особей женского рода в любом нечеловечьем обличье она не воспринимала. И не задавалась вопросом почему.

А если бы задалась, может, через вздохи всепроникающего пространства – нужно только, чтобы они точно совпали с твоими, – поняла бы, что она та самая Сука и есть: нежная и преданная, без остатка отдающаяся любви, потому и не нужна ей рядом такая же. Слишком много чувства – перебор.

– Я поняла, все проще. Мне нужен друг, а не подруга – вот в чем дело, – лихо славировала она.

– Предательница, – тихо и четко сказала ей Наталья. Без обиды и злобы – констатируя факт.

– Да нет же! – вскрикнула Ольга. – Мне правда нужен друг. Если так – не бери и ты щенка, – предложила она Наталье.

– Нет, он уже мой.