Сухим из морской воды. Месть Афганца. Книга 1

– Мама? А, твоя мама, так она за хлебом пошла. Все ходит, ходит, то в военкомат пойдет, про тебя разузнать, то прокурору письмо отнесет. Ей говорят, мол, сын ваш сидит по особо опасной статье, а она все одно, ходит. Совсем на голову плоха становится, но крепкая так-то. Сейчас придет она…

– Я пойду на встречу, отец…

– Нет! Вдруг она увидит тебя и в обморок упадет. Сиди дома! Я тебе что сказал? Слушайся шельмец, а то ремень живо сниму, – рассмеялся отец через слезу.

– Папка, ты что? – удивился Алексей.

– Сиди дома! Посмотри на кого ты похож, сразу видать из тюрьмы! Тебя же мусора вмиг сгребут и в «воронок» передадут. Не ходи, я сказал. Живо в ванну, я тебе соли дам. У меня морская есть, еще ты покупал перед Афганистаном. Так и лежит, тебя ждет. Вот ведь дела, я с ней разговаривал, просил, чтобы ты вернулся. Вот ведь, заговорил я соль получается, Лешка?..

– А водка есть, батя? Тяжко совсем без водки, кровь загустела так, что еле соображаю…

– Понимаю тебя, сейчас схожу, по стакану хряпнем, сынок, а я матери навстречу пойду… – засуетился отец.

– Бинт еще купи и зеленку…

– Бинт? А, ну, конечно… Да все дома есть, все так и лежит годами…

– А, аквариум, батя?..

– Ты что, какой уж по нашей жизни аквариум? Вместе с твоими карасями я вылил в наш пруд, на волю отпустил и карасиков, и золотых рыбок туда же, и сомов.

– Правильно… Хотя сомики-то африканские были…

– Да Бог с ними, Алешка, они живучие, как эти, как их, душманы ваши…

– Это да, жить любят, – рассмеялся Бельмов младший.

Сын подчинился отцу и отправился принимать ванну с морской солью. Удивительно, но бока ныли уже намного меньше. Он сбросил окровавленные бинты на пол и залез в теплую голубую воду. Хорошо, что родители не увидят этого. Закрыл глаза. Страх его не проходил, ему все казалось, что уже ночью за ним могут прийти люди из милиции или КГБ и забрать обратно в зону, но теперь уже упрятать далеко в Сибири или где-то в Заполярье. Он слышал, что там есть зоны для беглых и особо буйных мужиков, вечные, до второго пришествия Бога. Соль начала приятно раздражать поврежденную кожу, но вылезать из ванны не хотелось. От соли вреда не будет, наоборот, как на молодой собаке раны затянутся…

– Тебе спину пошаркать, сын? – крикнул отец и заглянул к нему.

– Не, потом, папка, потом.

– У тебя вся вода в ванной красная? Били тебя, пытали, изуверы? – отец снова чуть не заплакал.

– Не бойся отец, я только подрался с урками… Меня не пытали, на счет этого там все оказалось в порядке.

– Вот чистая майка, рубашка, брюки, все вещи твои. Вот и бинты, и зеленка. Дождались хозяина. Бинты старые сложи в пакет, я отнесу на мусорку. Чтобы моя жена и твоя мать ничего этого не видела, давай по-быстрому…

– Отлично, отец, просто шик и красота, – рассмеялся Бельмов.

– У меня водка хорошая есть и пельмени по случаю дня Советской Армии купил. Только вот и не открывал еще. Будешь, тяпнем?

– Буду, папка, надо отметить мой дембель, а то что-то я и вправду проголодался, – ответил Алексей и погрузился с головой в соленую воду.

Потом он три минуты стоял под ледяной водой, пока кожа уже не перестала так кровить. Скоро пришла мама. Слезы, смех, радость и жизнь вернулась в старую квартиру.

Прошла неделя. 16 июня 1987, зона особого режима для осужденных бывших офицеров и прапорщиков армии и флота. В кабинете начальника зоны полковника Фролова сидел перед окном, сухо нахмурившись и рассматривая зеков, подметающих еловыми ветками строевой плац, человек в штатском. Он пил горячий чай из граненого стакана, как и положено поставленного в мельхиоровый подстаканник с портретами «Вождей народов».

– Итак, вы, полковник Фролов Сергей Михайлович, правильно? Правильно! – сам спросил и сам себе ответил мужчина в штатском.

– Да. Я вас прекрасно слышу, спрашивайте, чего вам надо…

– Спрошу, еще как спрошу! Как вы могли догадаться, я из комитета. Приехал только что из Москвы.

– Да, тут много ваших бывших клиентов… Что-то случилось, что это вы без звонка? Место забронировать себе решили?

– Без звонка, говорите? Так это, некогда звонить-то было! Тут у вас такое происходит!

– У меня? Такое? Помилуйте, товарищ, на моей зоне, как в Багдаде, все спокойно.

– Шутник, самоучка? Подстаканник у вас антикварный, не подарите мне в коллекцию?

– Вещь казенная, не могу-с… Что стряслось? – напрягся Фролов. – У меня полный марафет и порядок. Урки сидят по хатам, как куры на насестах. Вон, второй отряд плац метет, это летчики и вертолетчики бывшие. Была бы моя воля, всех бы их отпустил. Их дома дети ждут!

– Подождут, на то они и дети…

– Я не понял, вам что, времени своего не жалко? Вы не ошиблись адресом?

– Урки ваши, нам не интересны! В натуре, блин подгорелый…

Здесь гость сделал огромную паузу. Он встал и принялся ходить по комнате и рассматривать картины, развешанные на стенах, потом прошел к окну, смотрел в зону несколько минут, наблюдал за пауком, бегающим по оконному стеклу, улыбнулся, не раскрывая рта, продолжил говорить в окно:

– Хорошо ходят, бывшие офицеришки, вот что значит выправка Советская!