Сухим из морской воды. Месть Афганца. Книга 1

– Не виноват он. Я настоящих уголовников знаю, а этот, этот чистый. Сфабриковали дело-то ваши следователи, вот так… Как еще не расстреляли парня?

– Как вы думаете, куда он направится? – наивно и примирительно спросил назвавшийся Клюнгер.

– А черт его знает? – усмехнулся Фролов.

– С вами не о чем говорить, вы засиделись на своей должности! Прощайте…

– Счастливого пути, господин Клюнгер! Может, и засиделся я, на пенсию пора.

– Я вашей выходки просто так не оставлю! Я все рапортом доложу своему начальству.

– Тебя выгонят с работы, майор. Побираться будешь по помойкам и уже без удостоверения. Помяни мое слово. Ты мне угрожал расправой и еще фамилию фальшивую назвал. Иди, гуляй, пока не стемнело, или в зоне заночуешь? У меня шконка свободная есть в камере с людоедами. Они если узнают кто ты, мне смешно представить, что они с тобой делать будут. И в полной тишине, они профессионалы.

– Я майор Валентин Варов, запомни меня, полковник! Хорошенько запомни наш разговор.

– Помяни мое слово, ох и упадет тебе кирпич на голову. Что ты злой такой?

– Все, у меня более вопросов к вам нет. Прощайте…

– Вам откроют ворота, не хворайте.

21 июня 1987. Москва. После семейного ужина в дверь квартиры Бельмовых неожиданно позвонили.

– Отец, а кто это к нам?

– Не знаю, сынок. Я никого не приглашал…

– На всякий случай, скажи, что я уехал. Что-то мне не спокойно, – тихо сказал Алексей и решил переждать незваный визит в маленькой комнате.

– Понял тебя сын, спокойно. Кто там?..

– Свои, – послышалось за дверью.

– Кто такие свои? Кого там черти?.. – крикнул Бельмов старший через дверь.

– Откройте, Борис Иннокентьевич. Я к вашему сыну, на минуту…

– Не понял?.. Его освободили, но он тут не проживает, – ответил отец, не открывая двери.

– Так вот я и говорю, его же освободили. Я орден его принес за Афганистан и медаль «За Отвагу». Я из военкомата, майор Васин моя фамилия…

– Васин? Так это, сын мой уехал давно. Погостил день и того…

– Откройте, только распишитесь в получении медали и ордена, и я уйду, – грустно закончил просьбу Васин.

– Ладно, раз уж такое дело. Какие там еще награды?..

Отец осторожно открыл дверь и впустил лысоватого пожилого мужчину лет семидесяти. Гость добродушно улыбнулся и стал снимать потрепанную курточку.

– Вы знаете, я ведь Алешу помню с семнадцати лет, еще когда готовил его документы для поступления в Рязанское десантное. Сейчас давно уже в отставке, так иногда помогаю, выполняю разные поручения, типа свадебного генерала…

– Проходите за стол, как вас зовут? – успокоился отец.

– Васин Николай Семенович, инвалид военной службы, защищал Даманский, был в Египте советником, там и ранили. До сих пор нога болит, видно кость осколок все же задел…

– Присаживайтесь, мой сын не виноват в том, что на него навешали. Это все происки людей из кагебе.

– Возможно, вы и правы, Алеша он всегда за справедливость был. Я написал на него отличную характеристику и несколько раз отправлял ее военному прокурору, потом в зону. Если он в городе, об этом никто не узнает. Клянусь честью офицера! Мне так хотелось его повидать, он мне как сын. Вы, может быть, не в курсе, что мой сын тоже был лейтенантом и сгорел в танке в Афганистане. Будут они прокляты, кто придумал туда влезть…

Алексей слышал весь разговор из соседней комнаты и решил выйти.

– Здравствуйте, Николай Семенович, огромное вам спасибо за характеристику, присланную в зону. Мы вместе ее читали с начальником. Собственно, после нее он ко мне изменил отношение, в лучшую сторону.

– Леша? Значит, ты дома! – расцвел майор запаса. – Подойди, обниму тебя!

– Не плачьте Николай Семенович, не плачьте…

Старик встал, крепко обнял Бельмова, снова присел и вытер носовым платком лицо от горючих слез.

– Я понимаю, такая судьба, значит, у моего сына, погибнуть в угоду чужих интересов в далекой и жестокой стране. Я вот пока служил, три ранения получил, жив остался, а сын в третьем бою сгорел вместе с экипажем своего танка…

– Помянем героя, – предложил отец Алексея.

– А подбил их танк мальчишка, пацан лет тринадцати, потом разведчики танкового полка сделали из него решето. Я ведь что тут подумал, мальчик тот, в чем был виноват? Разве в том, что пошел защищать от вооруженных чужаков свой кишлак, перевал, долину, где провел всю свою маленькую жизнь. Подбил он танк из Советского эрпэге, того, что продали мы когда-то в Египет. Ну а Египтяне продали этот эрпэге, как и тысячи других в Афганистан. Получается, что наших ребят там убивают из Советского оружия? Моего сына обманули, заставили воевать против Афганского населения! Иногда я хочу мести. Тупой и слепой жажду мести! Но не знаю я, кому должен мстить? Разве что всем генералам, которые планировали операции в Афганистане, не считаясь с солдатскими потерями? Мрази, отпетые мрази! Я вот что, хочу разработать математический алгоритм мести, потом найти тех людей и рассчитаться с ними… С каждым, чтобы они ползали на коленках и сами в себя…

Последнюю фразу майор в отставке проговорил почти шепотом, взял стопку водки и опрокинул ее одним махом.