Сухотин

– Они, судя по всему, не так давно приехали в Россию, – сказала Анна, – около шести лет назад. Вульфы владеют несколькими оружейными заводами на Урале. С заводов Август Карлович практически не выезжает. А его младший брат, Антон, живет в столице. Но вот что странно, – голос девушки окреп, было понятно, что она, наконец, добралась до сути своего дела. – Они выдают себя за австрийцев из Будапешта. Но по-немецки Антон Вульф говорит весьма скверно, я проверяла, я специально сводила его с настоящим немцем. Венгерскую же речь Антон Карлович и вовсе не узнал. Кроме того, я наводила справки в самом Будапеште – никто там о Вульфах не слышал. Вот здесь ответы, которые мне прислали из Будапешта, – Анна положила на мой стол пачку писем. – Тут по-немецки, не знаю, читаете ли вы…

– Да, читаю, – ответил я.

Бегло просмотрев письма, я убедился, что хотя бы в чем-то девушка права – Вульфы действительно не слишком известны в Будапеште. Короткая записка со свидетельством господина Шульца, инженера, о том, что господин Антон Вульф на немецком почти не говорит, и вообще, на его взгляд, не немец, представляла бОльший интерес, но, конечно, главного, того что означенный Вульф – вампир, отнюдь не доказывала.

– Вы говорили с родителями об этих фактах? – спросил я Анну.

– Да. Я говорила. Но, как вам сказать… Вульфы действительно очень состоятельные люди, очень. Мы даже бывали у них на заводах, у отца с ними какие-то дела, и, как я поняла, до их происхождения ему дела нет.

– Что ж, вполне взвешенная позиция, и весьма понятная, – кивнул я.

– Вас отталкивает темное происхождение вашего жениха, или то, что он вампир? – с профессиональной прямотой поинтересовался Двинских у девушки, и она снова зарделась.

– Вы говорили о доказательствах, – напомнил я ей, – у вас есть что-нибудь еще?

– Да. Есть и еще… – кивнула Анна. – Антон Карлович никогда не появляется при свете дня. Мы познакомились с ним зимой, и тогда это было не так заметно, но как только наступило лето и стало светлее, он заперся у себя. Говорят, он болен.

– Он и в самом деле может быть болен, – заметил Двинских.

– Но за всю зиму он ни разу не вышел днем! – запальчиво воскликнула Анна. – Я даже со слугами его говорила…вернее, с одним слугой. Он сказал, что Антон Карлович спит весь день, а бодрствует ночью. Вот здесь записаны слова этого человека с его подписью, и адрес, по которому его можно найти, – она протянула мне еще один лист бумаги.

– И все-таки этого недостаточно, чтобы причислить вашего жениха к вампирам. Ваше нежелание выходить замуж за человека сомнительного происхождения понятно…

– Он ничего не ест, – прервала меня девушка.– И он… пьет кровь, – последнюю фразу она произнесла тихим, но вполне решительным шепотом.

– И это вы тоже можете доказать? – спросил я, чувствуя, как кисло звучит мой голос.

– Да, – твердо сказала Анна. – Он точно ничего не ест. Это показывает и слуга, тот же самый…

– Что-то много говорит ваш слуга. Его, часом, не уволили? – спросил я Анну.

– Да, его действительно уволили, – поколебавшись подтвердила она, – но это не важно, потому, что я, также, провела собственное расследование.

И девушка опять смутилась – но Двинских не подвел.

– Вы молодец, – сказал он девушке, – собственное расследование это очень хорошо.

И ободренная Анна затараторила:

– Я выяснила, что своего повара у Антона Вульфа нет, и ему доставляют еду из ресторана, расположенного неподалеку. Но вся она выбрасывается. Это все замечают! Дворник, например. Вообще все, кого я опрашивала.

– Это, опять-таки, может свидетельствовать лишь о том, что ваш жених чем-то болен, – пожал я плечами. – Он ест, но мало, а простой люд готов везде видеть бесовщину, тем более что он еще и немец. Кому и быть вампиром, как не ему? Такая образованная, здравомыслящая девушка как вы должны были бы это понимать.

– Больным он не выглядит. Физически это очень сильный  человек, – покачала головой девушка.

– Это ни о чем не говорит.  Больной человек может долго сохранять свои силы, и это вам вон хоть Григорий Андреевич подтвердит.

– Я учился одно время медицине, – кашлянув, сказал Двинских. – Но не кончил курса.

Анну, однако, профессия Двинских совершенно не интересовала.

– О, вот как… – только и сказала она. – Это в любом случае дела не меняет, так как мне неизвестна болезнь, при которой больной принимал бы в качестве лекарства кровь.

– Доказать, что Антон Вульф пьет кровь, вы можете? – спросил я прямо.

– Что именно пьет – нет, я этого не видела, – с неохотой призналась Анна. – Но он точно возит ее с собой. Для чего ему это делать, если он не вампир? – добавила она, окончательно вогнав меня в бессильную злобу.

Но Двинских был спокоен. Должно быть, он по роду своей профессии слышал и не такое.

– Расскажите об этом подробнее. Вы видели у вашего жениха сосуд с кровью? – поинтересовался он бросая на Анну быстрый взгляд.