Суховей

– Да теми же, что и все остальные, – подумав, ответил я. – Приехал повидать родителей, пока в городе неспокойно.

– А, заметил? У нас тут троекратный прирост населения за неделю. Но это нормально. Инфраструктура позволяет.

– Ваша инфраструктура – многим на зависть. Не каждый элитный поселок так грамотно устроен, а у вас фактически дачи.

– Дачи, не дачи, но мы растем, – принялся расхваливать свое детище создатель. – К магазину пристроили склад под тысячу квадратов и забили его в этом году продовольствием и хозтоварами. А в том месяце вкопали две емкости по пятьдесят кубов. Одну бензином залили под завязку, а вторую соляркой наполняем. Так что не переживай, мы тут не пропадем. У вас, городских, проблем больше.

– Согласен, – кивнул я. – А что со светом?

– Выясняем. Похоже, обрыв на линии. На наш трансформатор ничего не поступает. Можем просидеть так и до завтра. Эх, беспокойное это хозяйство, конечно, – да и знал бы ты, как тяжело дался нам проект в принципе. Но не жалею о потраченных годах, вот гляжу теперь на результаты и радуюсь. И главное, что как начинали одной компанией, так и продолжаем.

Дядя Миша бросил взгляд на крупную фотографию, висевшую на стене. Я невольно вгляделся в нее тоже. На черно-белом четком снимке я рассмотрел самого дядю Мишу и его партнеров. Стоп! А кто этот четвертый, также знакомый мне рослый мужчина? Этого просто не может быть!

Я встал и подошел ближе, пытаясь лучше разобрать детали.

– Скажите, – я подбирал слова, указывая на того человека, – а кто это такой?

– Это? – хмыкнул собеседник. – Это хороший мужик. Скала. Больше бы я таких людей встречал в жизни – не поседел бы. Он очень помог нам с оформлением участка. Это были девяностые – чистый беспредел. Все решалось в лучшем случае за взятки, а у нас денег было в обрез. Да и земли-то бросовые брали, но как узнали чинуши о планах, так и решили навариться. Полтора года водили нас за нос с документами. Тогда мы и решили поднимать связи, у кого какие были. У меня-то известно где связи, но пробегал я немало. В итоге старый товарищ по службе посоветовал обратиться вот к нему. Встретились. Я все рассказал, показал. А тот идею подхватил, насоветовал кучу всего, начал изменения в план вносить. Мы грешным делом подумали, может, он отжать себе долю решил, но нет. Оказался честным и толковым парнем. Через полгода документы получили и начали строить. Не взял с нас ни копейки, а помог неоценимо. Все время только забываю фамилию: интересная такая… На «П». Палтус, что ли. Хотя нет…

– Малтис? – задал я решающий вопрос.

– Точно! Малтис. Это звать его Павел. Поэтому и путаю. Давно не виделись, лет десять. Погоди-ка! А ты откуда его знаешь?

– Я близко знаком с его дочерью. – До конца не верилось в происходящее.

– С дочерью Малтиса?! Ну ты даешь! – хохотнул дядя Миша. – И насколько близко? Вплоть до женитьбы?

– Можно и так сказать, – ответил я, не поддержав шутки.

– Вот это новости! Мужики не поверят! – хлопнул он себя по коленям.

– Подождите, дядь Миш, – остановил я его. – Павел Малтис недавно погиб.

Собеседник как-то сразу обмяк. В слабом свете на лице четко прорезались морщины. Папин друг, знакомый мне с детства таким, каков он был и сейчас, казалось, нестареющий Михаил Иванович словно накинул на свой возраст лет десять за одно мгновение. Он принялся расспрашивать меня о деталях, о которых я не хотел распространяться, потому выдал официальную версию с автокатастрофой. Он все спрашивал, но сам будто думал о чем-то другом. Затем позвал: «Пойдем со мной, нужно всем рассказать». И мы прошли в просторную гостиную, где горел камин, а за большим овальным столом расселись четверо мужчин, занимавшихся кто чем. Огонь играл, создавая на потолке и стенах причудливые живые рисунки объемного театра теней.

– Это Сергей, сын Валеры Романова, – начал без предисловий дядя Миша. – Он дружит с дочкой Паши Малтиса. Да, того самого… Скоро два месяца как Паша погиб.

Все замерло, даже дрова перестали потрескивать, а дым курительной трубки одного из мужчин словно застыл в воздухе. И только мошкара, кружившая вокруг настольной «летучей мыши», напоминала о течении времени. Неужели что-то могло так сильно связывать людей, не встречавшихся много лет?

– Так что, рассказать парню? – нарушил молчание дядя Миша, обведя взглядом всех присутствовавших.

Возражений не последовало.

– Как зовут девочку? Напомни, – обратился уже ко мне дядя Миша.

– Виктория.

– Где она сейчас?

– Она…

И тут я задумался, как ответить, а поймав себя на такой мысли, всерьез испугался. Уже не только за Вику, но и за собственное психическое здоровье. Я просто еще не осознал, как тесно сплетались обстоятельства в один гордиев узел. Скоро мне начнут видеться не только всадники без головы, но и рога на голове старых друзей семьи.

– Она у родственников, – все же солгал я, тем более что даже по профессиональным соображениям не мог сказать правды.

– Можешь с ней связаться? – спросил дядя Миша.

– Как? Голубиной почтой? – буркнул один из мужчин, лица которого я не мог разглядеть из-за скудного освещения. – Связи-то нет никакой.