Суккуб

Есть люди, созданные для сцены, для слепящего света в глаза, для текста под носом и теле-суфлера под глазом… Есть люди, способные привыкнуть к заполненному залу, к тысячам прямых и живых взглядов. Ни где-то на диване у телевизора, ни на толчке с журналом в руках – живых! Мне же было страшно. И ни из-за текста, моего вида или непредвиденных обстоятельств. Я боялась людей, что сидели сплошным насаждением голов на разномастных плечах в десяти метрах от меня и до горизонта. Я боялась непосредственно этой людской массы.

Вести церемонию вручения премии «Профессия: красота» мне «посчастливилось» со звездой, пребывавшей в состоянии перманентного шока.

Я наверно не тот ВУЗ закончила и не на том языке говорила. Когда босс орал мне в трубку матом, я знала что провинилась. Но когда это обструганное недоразумение через слово вставляло ругательства, я мечтала расслабить уши с бригадой строителей. Но! Когда началась церемония, уж не знаю, кто так напугал суперзвезду, но его словно подменили. Он читал текст и благоразумно заглатывал междометия в паузах. После вручения второй лапки с розой я успокоилась. Он был вменяем. Абсолютно! Либо напуган, либо по жизни… Это мне выяснить возможности не представилось. И я, как начинающая звезда, тоже была в шоке…

Номинации с профессиональных ваятелей красоты плавно перешли к тем, кто красоту в массы привносил своей персоной. Очередность была следующая: косметологи, стилисты, индустрия спа и массажа, здоровое тело (премию взяла директор крупнейшей в Москве сети спортклубов), фотомодель, манекенщица, ведущая на телевидении.

Длилось это два с половиной часа и подобного нервного напряжения я не испытывала ни разу в жизни. Об этом нам еще предстояло поговорить с Мишей. Он грозился, что я буду месяц записывать «Звезды на воде» в качестве ведущей. После этого вечера я хотела сползти со сцены и забыть о живых людях навсегда…

Это было мое первое выступление перед залом. Первый раз перед живой, дышащей аудиторией. Это был первый раз… И больше я не хотела. Совсем-совсем. Ни за что!

– Так, все хорошо, – сказал Миша, беря меня за плечо. Я ничего не видела вокруг. Нужно было выпить, съесть чего-нибудь или кого-нибудь. Просто заглотить хоть что-то…

– Лидонька, стой! – послышался голос соведущего за спиной. Я подняла взгляд на маячившую за спиной Миши Гришу. Кивнув, она направилась мимо.

– Уведи меня отсюда… – прошептала агенту.

Не отпуская моей руки, он пошел в нашу общую с соведущим гримерку. Звезда, вспомнив весь свой словарный запас, орала что-то за спиной.

– Ну, что такое? – Миша посадил меня на табуретку. – Рано киснуть. Держи.

– Что это? – я смотрела на две оранжевые пилюли. – Я не буду это.

Мы встретились взглядами. Это было уже не впервые. Через секунду он проглотил все сам. Достал из кейса бутылку водки. Налил в карманную стопку «всегда рядом» пятьдесят грамм и протянул. Поморщившись, я выпила. Оглянулась на открывшуюся дверь.

– Не пускай его, – сказала Грише, вспоминая, что это общая гримерка.

Посмотрев на стопку «всегда рядом» в моей руке, Гриша полезла в висевшую на крючке сумку. Вытащила свои любимые сандвичи в треугольном пластике. Открыла и дала один мне. Вот и закусь.

– Я боюсь их, – сказала я.

– И правильно делаешь, – кивнула Гриша.

– С чего вдруг? – удивился Миша. Я подняла на него взгляд. – Приходи в себя, зажуй водку, заешь жвачкой и поехали.

– Куда?

– Я жду тебя у центрального входа. Выползай побыстрее. Гриша, проследи, – кивнул Миша и пошел на выход.

Я поднялась, с вызовом глядя на компаньонку:

– И не говори, что это какая-то мелкая церемония вручения какой-то мелкой премии. Я боюсь их! – сказала я на полном серьезе.

– И правильно делаешь, – повторила Гриша.

Я не понимала, наблюдая, как она собирает косметичку в сумку, из которой достала сандвич. Как надевает дубленку. Сама одела полушубок.

– Пошли.

Мы направились к выходу. Вышли в холл. Гриша ухватила меня за плечо и рывком остановила. Я вскрикнула и уставилась на нее.

– Что ты творишь?

Она молча кивнула вперед. Я проследила за ее взглядом. В этот момент группа людей, слушавшая до этого Мишу, двинулась к нам. Человек двадцать, может тридцать. Мы направились обратно в коридор. Побежали к другому концу.

– Может, они автограф хотели взять? – предположила я. – Возможно, мы зря паникуем?

– Да, тогда на стадионе тоже хотели взять автограф…

Я обернулась к Грише. Она не могла знать наверняка, но видела результат моей «работы» раньше. Она нутром чувствовала, что эти новоявленные поклонники хотят пообщаться плотно и напрямик.

Гриша спросила дорогу к запасному выходу у охранника. Окинув нас обеих вязким, хватким взглядом, он кивнул в нужном направлении. Мы направились туда, периодически оборачиваясь. На этой премии я вела себя максимально скромно. Вряд ли люди в своем уме побегут нас догонять. Я надеялась на это, но уверенности не было. Между тем, в сумке на плече Гриши звонила моя мобила.