Суккуб

Когда он аккуратно расстегнул блузку и начал удалять пропитавшиеся кровью пластыри и марлевые подушки, я ожидала упреков. Вполне привычно было бы услышать все, что медик думает о моей безалаберности и халатности в отношении собственного здоровья. Но через пару минут я вспомнила, что нахожусь не в родной стране. Он не выражал никаких эмоций, спокойно разбираясь с результатами моей физической и нервной активности. Когда в соседней комнате зазвонил мобильный, поднял вопросительный взгляд от живота к лицу. Я поморщилась и решила, что это может подождать. Еще через минуту раздался стук в дверь и кто-то вошел в номер. Это был Ласкар. Поприветствовав доктора, он остановился в проходе.

– Вам нужен покой, – сказал доктор Малиновск, собираясь сделать укол.

– Если это снотворное, не делайте, пожалуйста, – я перевела взгляд на Ласкара. Для сна времени не было. Да и выспалась я вполне…

– Это не снотворное.

Еще через пару минут доктор поднялся и попросил меня немного полежать. Выйдя в соседнюю комнату, прикрыл дверь. Я вслушивалась в тихие голоса, но разобрать о чем речь не могла. Провозившись с моими ранами минут пятнадцать, доктор оставил ощущение чистоты и спокойствия. Я прикрыла глаза.

Первое, что предстояло сделать, это обеспечить себе пуленепопадаемость. Пример был описан в файле старушки: осечки и промахи – вполне достаточно. С этого и началась программа моего личного предохранителя. Очень хотелось верить, что у меня получается, но проверять бы я не решилась.

Через какое-то время в комнату зашел Ласкар.

– Где твой муж?

– Ушел, – я начала аккуратно подниматься. Будет очень неприятно, если опять что-то разойдется.

– Друзья, родственники, кто-нибудь, кто мог бы о тебе позаботиться?

– Вы взяли эту обязанность на себя, когда забирали меня из клиники, – напомнила я, выпрямляясь.

– Верно, – кивнул он, – я переоценил свои силы.

Удивленно вскинув брови, я ожидала продолжения. Но его не последовало. Хотелось снять пропитавшуюся кровью блузку. Я направилась к чемодану, нетронутому со вчерашнего вечера.

– Подожди, я помогу.

Осмотревшись, Ласкар выбрал для чемодана письменный стол – самое высокое место в комнате, куда можно было положить поклажу. Так мне не придется наклоняться. И на том спасибо.

Доктор сидел в кресле, погруженный в записи.

Расстегивая чемодан, я уже вспоминала о второй и последней блузке на пуговицах, какую могла одеть в своем состоянии.

– Как тебе предложение пожить у доктора здесь недалеко, в пригороде Атланты? Он присмотрит за тобой и обеспечит необходимый уход, питание и спокойствие.

Я обернулась к доктору.

– Он не говорит по-русски.

– Он из «ваших»?

– Нет. Но не думаю, что тебе стоит беспокоиться об этом. Думай быстрее.

Я задумалась и не нашла аргументов против.

– Хорошо. Это точно не стеснит его?

– Ему не привыкать, – успокоил Ласкар, и обратился к доктору по имени. Его звали Давид. Я окончательно растерялась.

– Кто он по национальности? – спросила, когда они обменялись короткими фразами по поводу нашего отъезда.

– Польский еврей. Если есть такая национальность… В фамилии ударение на последний слог. Переодевайся.

Подойдя к окну, Ласкар сдвинул тюль и посмотрел вниз.

– Ты уже начала? Что-то получается?

Я не сразу сообразила, о чем он спрашивает.

– Надеюсь… Старушка привела хороший пример с огнестрельным оружием. Не представляю, правда, как можно проверить, – я резко развернулась, мгновенно понимая, кому и что сказала. Ласкар снял с предохранителя и навел на меня оружие прежде, чем я успела выставить руки и закричать. Доктор удивленно вскочил с места. Два выстрела оглушили меня. Зажмурившись, я прижала ладони к ушам. Потом послышался щелчок, и наступила абсолютная тишина. Покачнувшись, я пыталась почувствовать что-то новое: боль, раны. Но ничего нового во мне не болело.

– Нормально, – сказал Ласкар удовлетворенно и спрятал оружие.

Доктор закрыл рот и отвернулся. Через минуту, когда мы уже собрались на выход, в дверь постучали.

– Соседи слышали выстрелы в вашем номере, – сказал охранник с портье за спиной. – У вас все в порядке?

– Да, – я вышла из номера, предоставляя возможность служащим лично убедиться в отсутствии трупов.

В лифте я вспомнила о пулях и гильзах, но промолчала. Какая, в конце концов, разница? Не обо всем же нужно беспокоиться мне?

Когда мы с доктором отъехали от отеля, зазвонил телефон. С удивлением я смотрела на имя звонящего – единица. Пожалела, что старушка не позвонила парой минут раньше, когда рядом был Ласкар. Нажав «игнорировать», убрала телефон в сумку. Доктор Давид Малиновск вел машину мягко и неторопливо.

5.

В последующий месяц мой мир замкнулся в квартире доктора в даунтауне. Район находится в двадцати минутах езды от Атланты, в которую выезжать самостоятельно в моем состоянии я и не думала. Выйти на улицу я решалась только по вечерам, когда спадала жара. Изредка доктор составлял мне компанию, но в основном я гуляла одна. Украдкой посматривая на редких безразличных прохожих всех возможных мировых мастей, я упорно ждала золотую карточку. Шел август.