Суккуб

– Думаю, нет, иначе бы я снова резал себе вены в ванной, – продолжил Миша, поворачиваясь к двери. – Я позвоню.

Открыв дверь, агент на мгновение обернулся:

– А Марк теперь работает по выходным?

Улыбнулся и вышел, тихо затворив за собой дверь.

– Зачем ты приезжал? – крикнула я в закрывшуюся дверь.

Узнать о результатах вчерашнего вечера? Паскуда ты… Ничего у тебя не вышло!

Через две минуты телефон пиликнул SMSкой: «Завтра – Раменки!»

Вынув из дорожной сумки ноутбук, я устроилась на кухне.

Ласкар был в сети.

«Я позвоню, Ласкар?» – спросила я в скайпе.

«Это понимание совершённой глупости заставляет тебя спрашивать перед звонком?» – ответил он вопросом.

Я кивнула и перевела взгляд к пустой чашке из-под кофе. Навела для храбрости новую порцию и нажала звонок.

– Полагаю, во время отправки того сообщения ты думала уже не головой? – спросил он без приветствий.

Я опустила голову.

– И предполагаю, мой звонок помог?

– Да. Что вы сказали?

– Что бы я ни сказал, это соответствует моему положению врага. А вот как ты будешь разбираться с тем, что мы связаны, мне не интересно.

– Я понимаю, – кивнула я.

– В следующий раз не забывай, что дать короткую команду может оказаться правильнее, чем потом разбираться с последствиями собственной слабости.

Кивнув и пожелав хорошего дня, я отключилась.

– В башке не укладывается…

Это стало первой обращенной ко мне фразой Андрея за двадцать минут с момента встречи. Мы сидели на скользких пластмассовых сидениях стадиона и наблюдали юношеский матч. Живо вспоминался жаркий летний день знакомства с Гришиной сестрой и племянником. Я вглядывалась в мальчишку под номером два, пытаясь узнать в нем Льва и одновременно понимая, что дети так быстро не растут. Тогда я чувствовала свободу и спокойствие зеленого цвета. Теперь во мне красными кляксами пульсировала тревога и неуместное возбуждение. Он не смотрел на меня. Я подобрала локти и коленки, чтобы не провоцировать. Его молчание устраивало меня. Но этой фразой он положил ему конец.

Обернувшись, я ожидала продолжения. Андрей не поворачивался и не продолжал, с неестественным безразличием наблюдая игру.

Уже привычным движением мысли я осматривала сплетенную за три месяца паутину. Сейчас, под хмурым небом, все пространство между ее нитями казалось заполненным серной кислотой с консистенцией киселя. Шаг в сторону, лишнее слово, и этот кисель прольется на тебя с неба, сжигая заживо.

– Покрытие – говно… – в который раз повторил Андрей.

Я сфокусировала взгляд на его ухе. Ветер трепал светлые волосы и я пригладила собственные, чтобы куда-то направить движение поднявшейся руки. Отвернулась.

Через какое-то время он, наконец, увлекся игрой. Ломал переплетенные пальцы рук. За кого-то болел? Или можно смотреть футбол, ни за кого не болея?

Сомнительное удовольствие, конечно. Если пойдет дождь, приятного будет мало. Посмотрев на нависающие над полем облака, я задалась вопросом: могу ли я отменить возможный дождь? Никогда раньше не пыталась влиять на природу. Переключив внимание на ворота, в которые только что залетел мяч, решила, что и не имею права. Если я что-то могу, совсем не обязательно я должна это делать. А если для кого-то этот дождь должен стать судьбоносным? Должен, и не станет… только потому, что я не хочу промокнуть.

Ласкар прав в этом. Но его политику я не могу одобрить. Как можно узнать, с какого шага вмешательство является неестественным? Он со своей приверженностью фаталу может быть такой же частью божьей воли, плана, судьбы, как и суккубат. А может быть и он и те, против кого он ополчился – воспалившийся аппендикс. Когда-то их деятельность служила регулятором. А теперь лишь мешает, болезненно нарывает и требует удаления.

Что за мысли? Я обернулась к спутнику. На нос капнула первая капелька дождя.

Черт…

Зачем я вообще сижу здесь? Крохотный репортаж для какого-нибудь кабельного канала плюс коротенькая справочка в районной газете. Ну, еще где-нибудь. Сквозь волосы на макушке пробралась еще одна прохладная капелька. Я поежилась, пряча руки подмышками.

Ах, да! Я снова забыла, что сижу тут не ради моей возможной аудитории, а для подтверждения распущенных Мишей слухов. И зачем мне все это надо? Да сдались мне эти слухи! Ну, не было меня и не было. Лучше бы развил версию инопланетян. Это хоть не так скучно.

Я представила на месте Андрея большеголового лысого серебристо-зеленого гуманоида. Тихо засмеявшись, отвела взгляд. Андрей обернулся и впервые за день посмотрел на меня в упор. Поднял руку, но замер, когда я сама смахнула со щеки очередную каплю.

– Я не взял зонт.

– У меня в машине есть.

Пауза. Мне за ним идти лень. Вообще шевелиться было гадко и лениво. Вроде пригрелась уже, нахохлилась. Даже редкие капли дождя не пугали так, как необходимость подняться и прогуляться в порывах промозглого ветра к машине. Я уеду, если сяду в нее. И ничто меня не удержит.

– Я схожу, если хочешь. Где ты припарковалась?

Обернувшись к улице Лебедева, я сдержалась, чтобы не показать пальцем: там. Прикинула, сколько идти туда-обратно и сколько он будет искать машину. Вздохнула, качая головой.