Суккубус

Маккейн промолчал. Кристин. Он все еще чувствовал тепло ее руки в своей ладони. Видел мозаичный пол у них под ногами. Слышал шепоты. Видел, как оживают рисунки на окруживших их стенах. Чувствовал теплое дуновение ветра. Запах нарисованных цветов…

– Она видела их, Брэдли.

– Кто?

– Сестра Тэмми.

– Ты говоришь о картинах?

– Ты знаешь, что это больше чем картины.

– И что?

– И ничего.

– Разве такое возможно?

– Я не знаю. Эта сука просто смотрела на них и видела лишь масло.

– Может быть, она притворялась?

– Никто не может притворяться там. Это наш мир. Наша семья. Наша власть! – Маккейн подошел к окну. – Что, черт возьми, происходит, Брэдли?!

– Ты имеешь в виду сестру Тэмми?

– Я имею в виду все: ты, Смит, Джесс, теперь эта сука Кристин!

– Я не знаю.

– Так не должно быть, Брэдли! Наша власть… Она… Она… – Мак-кейн в бессилии сжал кулаки. – Черт возьми, иногда мне кажется, что мы всего лишь слуги чего-то большего, необъяснимого… И ему наплевать на нас. Оно служит нам до тех пор, пока мы служим его интересам, его целям… А потом оно отвернется от нас, забрав все, что дало… И это будет конец… Конец нашей жизни. Понимаешь, Брэдли?

Глава третья

Благотворительный детский дом имени Джерома Хопкинса. Семилетний мальчик с темными коротко стрижеными волосами.

– Дядя Клайд! – просиял он и бросился со всех ног на встречу. Кинг нагнулся, позволяя ему повиснуть на своей шее.

– Ну, здравствуй, Томас. Здравствуй, – Кинг поднял его на вытянутых руках. – Ох, а ты потяжелел! – поставил на ноги. – И подрос!

– Тебя не было месяц. Я не мог вырасти за это время.

– Еще как мог! Дети в твоем возрасте растут очень быстро!

– Правда?

– Ну, конечно.

– Как думаешь, моей маме понравилось бы?

– Конечно, понравилось. Дети должны расти. Это нормально.

– Мэтт сказал, что если я буду расти, то когда моя мама поправится, она не узнает меня и не захочет забирать отсюда.

– Кто такой Мэтт?

– Мой друг.

– Скажи ему, что это неправда, и твоя мама никогда не забывает о тебе, потому что у нее есть все твои фотографии…

– А еще Мэтт говорит, что она никогда не поправится. А если и поправится, то не сможет меня забрать.

– Это еще почему?

– Потому что тогда ее посадят в тюрьму.

– Это тоже Мэтт сказал?

– У него есть газета… – мальчик опустил голову. – Дядя Клайд, а это правда, что мама убивала людей?

Кинг не ответил.

– Она поправится, Томас, и вы снова будете вместе.

– Обещаешь?

– Обещаю, – Кинг взял его на руки. – А этот твой друг… Мэтт, да? – он огляделся, желая убедиться, что их никто не слышит. – Дай ему по яйцам, чтобы не болтал лишнего.

* * *

Друзья. Рой любил друзей, особенно когда их было много, и они были рядом. Улыбки, шутки, воспоминания – зачем нужна радость, если ей не с кем поделиться?

– Ведь так?! – Рой обнял Кристин за плечи и поцеловал. – Теперь все будет по-другому, – пообещал он. – Совершенно все! – борясь с заплетающимся языком, Рой начал строить картины светлого будущего: оптимистичные, надуманные.

– Болтун, – подметила Кристин.

– Я сделаю тебя королевой.

– Всего лишь болтун, – она высвободилась из его объятий.

– Мы теперь больше чем любовники! – Рой поднял бутылку пива. – Не забывай об этом, моя прелесть!

Кристин не ответила. Ладонь, в которой был зажат мобильный телефон, вспотела. Сколько прошло времени? Пять минут? Десять? Полчаса? Мак-кейн не нужен ей как мужчина. Может звонить сколько угодно, это ничего не изменит. Но вот сестра… Кристин прикусила губу, жалея, что рассказала Рою о ночном похождении Тэмми. Если он зацепится за эту историю, если использует ее в своих грязных журналистских целях, то она никогда не простит себя за это… Кристин проталкивалась сквозь толпы людей. Конец недели. Новая работа Роя. Чей-то день рождения. Чья-то депрессия… Мужчины, женщины… Кристин вышла на автостоянку. Машина Маккей-на выглядела неприлично дорогой на фоне остальных автомобилей.

– Я думал, ты не придешь, – сказал он.

– У меня есть вопросы, – Кристин закрыла дверку.

– О картинах?

– О тебе.

– Вот как? – Маккейн напрягся.

– Ты знаешь, почему Смит убил Джесс?

– Нет.

– Ты знаешь, что в ее теле нашли твою сперму?

Маккейн не ответил.

– Какое отношение ко всему этому имеет моя сестра?

Он включил зажигание.

– Ответь мне!

– Позже.

– Что значит позже?!

– Не здесь.

– Здесь и сейчас!

– Глупая дура! – вспылил Маккейн. – Думаешь, это так просто?! Думаешь, я щелкну пальцами и все? Вот они – ответы?

– А разве нет?

– Нет, – Маккейн отвернулся. – Я и сам многого не понимаю.

– Я тебе не верю.

– Тогда вылезай.

– Нет.

– Значит, звони своему парню и говори, что проведешь эту ночь со мной.

* * *

Серое небо. Серое-серое… Анта поднялась по мокрым ступеням и постучала в дверь. Жо-Жо потянулась и встала с кровати. Бледная, со слипшимися ото сна глазами… Анта смотрела на Жо-Жо, а холодный ветер, обдувая ее спину, трепал рыжие волосы Жо-жо. Пара улыбок. Пара нежных приветствий. Поцелуй. Теплое дыхание. Дверь на замок. Одежду на пол. Простыни к телу.

– Что-то не так? – Жо-Жо остановилась, заглянула в темные глаза любовницы.

– Мне страшно, – прошептала Анта. Она закрыла глаза, но от воспоминаний было уже невозможно избавиться…