Суккубус

– Куда поедем, Кэтрин?

– Я не знаю, – она смотрела прямо перед собой. Ее дыхание было ровным. Большие твердые соски натягивали мокрую ткань халата. Узкие губы плотно сжаты. Высокие скулы. Голубые глаза…

– Я живу один, Кэтрин, – осторожно предложил Винсент. Она вздрогнула, повернулась, посмотрела на него.

– Мне нужен Томас.

– Томас? – Винсент разочарованно вздохнул. – Кто такой Томас?

– Мой сын, – Кэтрин снова смотрела перед собой. – Вы можете отвезти меня к нему?

– Конечно, – Винсенту совсем стало грустно. – Вы знаете адрес?

– Детский дом имени Джерома Хопкинса.

– Вот оно как… – Винсент посмотрел на часы. На странную женщину. – Вы собираетесь пойти туда в таком виде?

– Да.

– Не думаю, что это хорошая идея, Кэтрин. Не знаю, что с вами случилось, но выглядите вы, мягко сказать, не очень. Да и время сейчас не самое подходящее для визитов. Понимаете, о чем я?

– Нет.

– Назовите мне ваш адрес, и я отвезу вас домой, а утром… Утром вы сами решите, что вам делать.

– Детский дом имени Джерома Хопкинса, – повторила Кэтрин.

– Я же говорю вам…

– Детский дом имени Джерома Хопкинса.

– Черт! Вы что, ненормальная? – Молчание. – Вот что, давайте я отвезу вас к себе, вы переночуете на диване, а утром мы подберем вам какую-нибудь одежду и решим, что делать дальше. – И снова молчание.

* * *

Щелкнули замки. От кирпичной стены за спиной повеяло холодом. Решетки по бокам. Решетки впереди. Кларк сел на кровать. Тишина. Лишь только лампы гудят, словно пчелиный рой. И больше ничего. Никаких чувств. Никаких мыслей. Его плоть мертва. Его душа мертва. Есть лишь инстинкты. Чистые. Непорочные. Сердце гоняет по венам кровь. Легкие перекачивают воздух. Кишечник высасывает из переработанной желудком пищи полезные вещества. И все. И больше ничего. Совсем ничего…

Дежурный спустился в подвал. Достал из холодильника изуродованное тело Анты. Он сильный. Он заставит себя смотреть на нее. Заставит себя не бояться… Черная кожа залита кровью. Глазницы пусты. Рот открыт и из черной пасти на дежурного смотрит обрубок языка. Сердце вырезано, вырвано из тела, так же, как и другие внутренности. Мышцы разрезаны. Белые кости блестят в дрожащем свете.