Суккубус

– Какая-то нездоровая тишина. Правда?

Кристин обернулась. Парень был худым и неестественно бледным.

– Я тебя знаю?

– Я друг твоей сестры. Не знаешь, где она?

– Думаю, она сейчас не настроена на любовные встречи.

– А ты?

– Боюсь, ты слишком молод для меня.

– Дай мне шанс.

– Я, пожалуй, пойду.

И снова хип-хоп. И снова проникающий в легкие бит. Тук-тук. Тук-тук. Тук… Кристин выбежала на улицу.

– У тебя есть машина? – спросила она худощавого парня.

– У меня есть все, что ты можешь пожелать. И даже больше.

* * *

Тишина. Даже дождь – и тот перестал барабанить в окна. Тучи на небе замерли. Ни звука. Ни шелеста. Бредли вышел на улицу. Может быть, так пахнет смерть?

Кевин. Железные ворота были открыты. Мысли в голове путались. Прятаться за деревьями. Ждать. Следить. Он чувствовал себя загнанным зверем. Голодный волк, ведомый собственным страхом. Но у страха была плоть. Нежная. Теплая. Может быть, так и приходит безумие? Незаметно. На цыпочках. Подкрадывается со спины и хватает тебя за яйца.

Бредли узнал его. Невысокий. Сутулый. Руки в карманах потертых джинсов. Он никуда не спешил. Шел прямо к нему, опустив голову. И это лицо. Лицо с газеты. И глаза. Серые, с потерянным взглядом.

Вот он виновник этого безумия! Смотрит на него. Оценивает.

– Ты Бредли, да?

– А ты Смит.

Вот этот дом. Серый. Безучастный. "Никогда не заходи в него", – сказала Джесс.

– Я не убивал ее.

– Это твоя жизнь.

Жизнь. Это слово показалось Кевину каким-то неестественным. Нереальным. Далеким от истины его бытия. Сон. Всего лишь сон. И сон во сне. И дальше. Глубже. Мысли снова спутались. Слова. Фразы. Джесс. Тепло. Смерть.

– Я должен сказать тебе… Она… Он… Оно… Велело… Жизнь. Моя. Нет. Твоя. Да. Твоя… Она больше не принадлежит тебе. – Домой. Назад. В подвал. В тепло. К Джесс. – Ты убил ее… Да. Ты. Но не одну… Будут еще. Кажется. Будут… Оно… Она… Она хочет тебя, Бредли… Да. Так она сказала… Тень. Гм. Хочет… И ты. Нет. Я… Мы. Все. Да… Мы все в одном. В этом… Понимаешь?

Бредли молчал. Домой. Назад. К Джесс. Тепло.

– Ты дрожишь.

– Нет.

– В доме есть кофе и пара полотенец.

– Нет.

– Тебе нужно согреться.

– Нет.

Кевин? Да. Дом проклят. Да. Подвал. Да. Тепло. Да.

Тишина. Небо. Ворота.

* * *

Кристин. Маккейн привез ее в свой дом.

– Ты здесь живешь? – спросила она.

– Да. Нравится?

– Не знаю. Может быть, когда линия города доберется сюда, то… А так, как-то одиноко.

Они обогнули старый фонтан.

– Твоя сестра частенько приезжала сюда.

– Вот как?

– И Фэй. И Джесс.

– Джесс?

– Да. Они с твоей сестрой были хорошей парой.

– Что?!

– Ты разве не знала?

– Нет. – Они вошли в дом. – Но теперь я понимаю… – Маккейн включил свет, но Кристин была слишком занята своими мыслями, чтобы восхищаться внутренней роскошью. – Понимаю, почему Тэмми приняла все так близко к сердцу.

– По-моему, это нормально.

– Если бы ты знал, что она вбила себе в голову! – Кристин, наконец-то огляделась. – Не слишком много места? Напоминает ангар для самолетов.

– Выпьешь?

– Да. Да, пожалуй.

– Так, что там с твоей сестрой?

– С Тэмми? – Кристин посмотрела на старое кресло. – На это можно садиться? Не развалится?

Маккейн поморщился.

– Вот твое вино.

– Ах, да. Спасибо.