Суккубы

— Это должно вас просветить, — предложил он и открыл книгу на определённой главе. — Вот сводка результатов раскопок Оксфордского университета недалеко от Рипона летом 1983 года. Совершенно случайно в ходе раскопок были обнаружены первоначальные руины ур-локсов. Это было потрясающе, я вам скажу. Я лично руководил раскопками, — на одной фотографии было несколько больших железных горшков. — Котлы фек, — объяснил он. — Ур-локсы были каннибалами, и эти котлы, которые они называли четтлами, были тем, в чём они готовили своё праздничное мясо, — на следующем фото была видна большая каменная плита на постаментах. — Церемониальный дольмен, частично алтарь, частично платформа для жертвоприношения. Иконописные дольмены ур-локсов; говорят, что после тысячи жертв они разрезали дольмены и делали из них вещи: украшения, инструменты, религиозные регалии, такие как купели и племенные кулоны. Самый первый дольмен, согласно мифу, служил центральной иконой. Они называли его нихтмир, или ночное зеркало. Говорят, что верховные жрицы действительно могли видеть в нём Ардат Лил. Все общины, совершавшие жертвоприношения, использовали дольмены, и многие аналогичным образом убирали старые для более широкого использования в своих церемониях.

— На этих раскопках, — спросил доктор Гарольд, — они нашли самый первый дольмен ур-локсов?

— Сам нихтмир? Нет, и это немного странно. Все археологические данные свидетельствуют о том, что ур-локсы добровольно рассеялись — я бы сказал, распустились — между 995 и 1070 годами нашей эры, и они, по-видимому, взяли с собой свой нихтмир, который, заметьте, весил около четырёхсот пятидесяти килограммов. Вероятно, он был размером с рабочий стол.

«Нихтмир, — подумал теперь доктор Гарольд. — Ночное зеркало».

Разве Тарп не упоминал нечто подобное во время своего наркоанализа? И он также упомянул четтлы, не так ли?

— Что это? — пришёл следующий вопрос.

На фотографии была видна куча свитков или что-то очень похожее, когда полевой техник осторожно стряхивал с них пыль щёткой из верблюжьей шерсти.

— Это рукопись, — сообщил ему профессор Фредрик. — Единственное прямое письменное упоминание о расе ур-локсов. Она была похоронена в пирамиде из камней, в какой-то очень торфяной почве с высоким содержанием серы и низким содержанием кислорода. Экскаваторам удалось сфотографировать бóльшую её часть до того, как она разрушилась. А это, — сказал он, — вам должно быть очень интересно.

На следующей фотографии был изображён рисунок на странице рукописи. Доктор Гарольд узнал гладкое тело и длинную развевающуюся гриву волос, когти и крошечные прорези для глаз над вытянутой пастью вместо лица и короткие выступы, похожие на маленькие рожки.

— Ардат Лил, — пробормотал он. — Она почти идентична наброску Тарпа.

— Действительно, — ответил профессор Фредрик. — Без сомнения, Тарп исследовал ур-локсов в библиотеке колледжа и основывал своё заблуждение на этой информации.

Конечно же, доктор Гарольд пытался согласиться. Какой ещё может быть ответ? Тем не менее, одно предложение кольнуло его, как колючки.

— Однако вы думаете, что существует хотя бы отдалённая возможность того, что какой-то очень отдалённый остаток культуры ур-локсов всё ещё существует, какой-то культ или что-то в этом роде?

Взгляд профессора Фредрика остановился на нём. Потом его старое, испещрённое лицо надломилось, и он начал смеяться.

* * *

— Думаю, сейчас подходящее время.

— Да, — согласился доктор Хейд.

Милли и вифмунук смотрели вниз с изножья кровати, с обнажённой грудью, на лицах было выражение ликования. Доктор Хейд открыл свою чёрную медицинскую сумку.

— Нис хоэфонрис гелик тарн лиг, — сказала вифмунук.

— Фо хир доэфолсинигес, — закончила Милли.

Доктор Хейд наполнил десятикубовый шприц, наблюдая, как искрятся несколько капелек.

— Я хочу, чтобы его смерть была наслаждением, — приказала вифмунук.

— Красиво и медленно, — добавила Милли, её тёмные соски напряглись при этой мысли. — Красиво и медленно. Для неё.

Доктор Хейд кивнул. Бледная фигура на кровати, казалось, немного напряглась, желтушные глаза смотрели вверх, рот был приоткрыт.

— Он хорошо служил, по-своему.

«Прощай, Джош».

Доктор Хейд ввёл иглу в одну из пульсирующих вен на предплечье Джоша Славика. Затем он медленно надавил на поршень.

— Вихан! — прошептала вифмунук.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ СЕДЬМАЯ

— Вы двое! Эй! — крикнул сержант Байрон.

Фигуры убежали в лес.

— Вернитесь назад! Это полиция!

Хихиканье разнеслось по воздуху. Они были похожи на детей, не так ли? Несколько стволов деревьев казались вязкими с каким-то тёмным блеском. Байрон коснулся дерева, и его палец покраснел.

«Кровь», — подумал он.

Шериф Бард отправил его обыскать лес на окраине города, что не имело для Байрона особого смысла. В последнее время многие вещи не имели особого смысла. Бард мало что ему рассказывал. Получил ли он наводку? Байрона бесило то, что его собственный начальник не доверял ему конфиденциальную информацию. Почему Бард был так уверен, что Тарп прячется в лесу?

А теперь эти… эти дети. Кто они? Что они делали?