Сулажин

— Выясняй. — Я пожал плечами. — Интересный вопрос, на кой этому жуку понадобилась однушка в спальном районе. Но зачем-то приобрел. Часто там бывает. И сейчас тоже там.

Здесь Полухин вообще чуть не подпрыгнул.

— Откуда ты знаешь, что он сейчас там?

— Агента приставил. — Я подмигнул. — Ладно, завязываю тебя интриговать. Просто мне повезло. У нас на первом этаже живет полупарализованная старуха, Ираида Кондратьевна. Целыми сутками сидит на кухне у окна и смотрит: кто пришел, кто ушел. Это у нее навроде телевизора. Я после того как с тобой поговорил решил к ней наведаться. Она меня любит, я ее  курить научил. — Врать нужно нагло, с ненужными деталями. Тогда верят. — Старушка мне и рассказала, к кому фифа-брюнетка похаживает. К Громову из девяносто второй. Про то, что у Громова какие-то курсы на Малой Дмитровке, я тоже от Ираиды узнал. Она кладезь информации. Сейчас бабуля сидит и надзирает. Если Громов уйдет — позвонит. На твоем месте я бы его сразу брать не стал, а установил наблюдение. Человек серьезный, и дела у него серьезные.

— Само собой, — озабоченно сказал Полухин и потушил сигарету. — Дай номер твоей Кондратьевны.

— Не будет она с тобой говорить. Она чужим не доверяет. Если что, позвонит мне, а я тебе. Давай, Полухин. Торопись. Третий подъезд, седьмой этаж, справа. Синие занавески. Первым делом поставь наружную прослушку через вибрацию стекол — и паси. Не мне тебя учить.

Полухин едва со мной попрощался — еще не дойдя до двери, уже что-то бубнил в трубку.

Я малость расслабился, а то от напряжения даже в животе закололо.

Теперь у меня было достаточно времени, чтобы разобраться с мистером Громовым. Минимум несколько часов. Пока Полухин бумажки на наблюдение оформит, пока техникой загрузится, пока доедет, пока аппаратуру установит. Вламываться в квартиру он не станет.  Да и побоится связываться с таким волчиной. Особо опасных преступников лучше свинчивать на улице.

Девяносто вторая квартира на седьмом этаже — это моя. Я там специально для Полухина глушилку поставил, в свое время с работы упер. Глушилка снимает вибрацию со стекол –невозможно слушать шумы в помещении, если нет жучков. Полухина такая предосторожность со стороны липового Громова должна сильно заинтересовать.

До Малой Дмитровки я дошел минут за десять. Рези в животе стали сильней. Очень мне это не нравилось. Неужели капли все-таки нейтрализовали анестезирующий эффект сулажина? Но голова работала нормально и руки не дрожали, а это главное. И всё же следовало поторапливаться. Не дай бог скрутит — тогда всё пропало.

Войдя во двор, я вздохнул с облегчением. «Порше» был на месте — не там, где вчера, а чуть поодаль. Значит, Громов уезжал и вернулся. Он здесь!

Соваться прямо в дверь не стоило. Мое появление насторожило бы убийцу, а человека с такой биографией можно взять только врасплох.

Сбоку, чтоб не попасть в обзор камеры наблюдения, я приблизился к двери. Открыть замок ничего не стоило, это я умею. Но наверняка сработает датчик.

Я вспомнил, что вчера, когда я шел к Ланиному «ауди», громовская машина хрюкнула. На ней установлена чуткая сигнализация. Отлично!

На асфальте валялась пивная бутылка. Я прицелился, запустил ею в «порше».

«Уи-уи-уи-уи!» — немедленно заверещал немец. Ну-ка, кто выскочит — сам или помощник?

Выбежал лысый. Я проскользнул в дверь, пока она не закрылась. По лестнице спустился бесшумно. В коридоре вжался в стену.

— Что там с машиной, Влад? — донесся голос Громова.

Из кабинета с открытой дверью. Метров шесть до нее было.

— Бутылкой? — переспросил Громов. — Сверху откуда-нибудь? Из окна? …Ладно, сейчас выйду. Разберемся.

Я нырнул обратно, в закуток перед лестницей. Ударил себя кулаком под дых, чтобы заглушить боль. В другой руке у меня был электрошокер.

Быстро приближающиеся шаги. Раз, два, пора!

Получи, сволочь!

Громов повалился, как паинька. Смачно стукнулся затылком о линолеум. Я не удержался — еще и приложил его пару раз ногой, хотя он сейчас ударов и не чувствовал.

Не прошло минуты, а голубчик уже сидел, прикрученный к креслу. Пасть заклеена скотчем. Я экипировался как следует, ничего не забыл.

Теперь нужно дождаться, когда вернется лысый Влад, и можно приступать к беседе. 

Ассистент появился не сразу. Сначала у Громова в кармане зазвонил телефон. Умолк. Снова зазвонил. Наконец на лестнице послышались шаги.

— Иван Сергеевич! Вы где?

Заглянул в кабинет, охнул. Два раза. Сначала от удивления, когда увидел своего шефа. Потом от удара ребром ладони по затылку.

Влада я пристроил рядышком, на стуле. Тоже по всей форме: связанного, с залепленным ртом.

Как раз и Громов очухался. Вытаращил на меня глаза, замычал.

— Картина Репина «Не ждали»? — сказал я ему. — Не думал, что я так быстро тебя срисую?

Если бы не спазмы, раздиравшие всё нутро, я был бы на седьмом небе.